Самое популярное 16 июля

остальными жильцами дома Тима не знаком, но зато отлично разбирается в музыкальных пристрастиях соседей снизу. Они каждую ночь врубают небольшой магнитофончик на полную громкость, и агрегат до трех-четырех часов выплевывает в окружающую среду Сердючку, похрюкивая от напряжения всеми своими китайскими динамиками.

Не спит полдома. На стук по батареям, телефонные звонки и удары ногами в дверь любители Сердючки не отзываются. Слышен только скрежет магнитофона да пьяный смех.

Тимур с женой каждую ночь окукливаются в одеяло, придавив уши подушками.

Не помогает.

— Света?

— М? — из-под подушки.

— Хочешь музыку послушать?

— С ума сошел?

— Ну-ка, помоги мне.

Тима встал с дивана и аккуратно положил Маршалл на пол, мордой вниз.

Один, потом второй. Затем не торопясь подключил усилитель и музыкальный центр.

— Свет, у тебя есть что-нибудь погромче?

Поскольку пятимесячная скрипачка на дух не переносит попсу и прочую чепуху, из громкого у нее нашелся только Бетховен. Тимур вдумчиво выставил таймер и вывернул ручки усилителя.

— Ну что, пойдем погуляем?

Казалось бы — ну что такое киловатт? У каждого на кухне стоит электрочайник, который этим киловаттом кипятит у себя в животе литр воды и никому при этом жить не мешает. А на пылесосе вообще написано — 1500 ватт, и шуму от него совсем не много. Просто это другие ватты. Если потратить два киловатта исключительно на сотрясение воздуха, мало показаться не должно.

Тимур вывел жену во двор, усадил на лавочку, укутал пледом и дал в руки чашку горячего чая. Посмотрел на часы.

— Три минуты. Подышим пока воздухом.

Через три минуты в "Соньке" тронулся компакт-диск, и невидимый дирижер взмахнул палочкой. Людвиг Ван Бетховен. Пятая симфония.

— ТА-ДА-ДА-ДААААА!..

Пауза. Птицы сиганули с крыши в темноту.

— ТА-ДА-ДА-ДААААААААА!..

И понеслось. Глухой немец накрыл раскрашенного хлопца с шариками в лифчике, как слон Моську. Соседский магнитофончик неслышно попискивал сквозь артобстрел. Разговаривать в атакуемой квартире можно было только жестами. Впрочем, как и на лестничной площадке. Сердючники, беззвучно матерясь, добежали до седьмого этажа и попинали сейфовую Тимину дверь, но на фоне литавр слышно их не было.

Дом, конечно, разбудили весь. Окна не лопались, но ощутимо вибрировали.

В округе лаяли собаки. В какой-то машине сработала сигнализация, но не от звука, а от свалившегося на капот кота.

Тима покрепче обнял жену:

— Нравится?

— Очень! — улыбнулась она и поцеловала Тимура в небритую щеку.

Кто-то вызвал милицию. Но пока "Бобик" с мигалкой продрал фары и явился по вызову, Тимкин таймер тихо пискнул и отрубил звук. Из подъезда вывалились люди — они с криками мяли поклонников Сердючки, которых выловили-таки на площадке. Милиция похмурила несвежие лица и не стала разбираться. Увезли.

Нет, конечно, кое-то понял, что произошло. Но эти немногие просто пожали Тимуру руку и никому ничего не сказали.

Спустя пару спокойных ночей соседи снизу вновь попытались включить музыку. Негромко. Но часа в два.

Тимур перегнулся через балкон и громко, во всю глотку проорал вниз:

— Та-да-да-дааа!..

Тишина и покой вновь окружили спящий дом.

В буквальном смысле. Квартира-то (комната вернее) служебная.

Написал всем братьям-сестрам во все концы Союза.

Один ответил — "Приезжай! Тут толковые и с образованием нужны".

Долго ли коротко ли, но через десять лет дед получил должность первого секретаря районного исполнительного комитета. Как сейчас начальник управы.

Райончик был еще тот — вроде аграрный, но поля родили только камни (последний "ледник" привет оставил). В райцентре — пекарня, мастерская по изготовлению гитар, да две школы с почтой.

Здание исполкома — покосившаяся изба.

Через год ровно дед поехал в республиканский центр — просить, чтоб поручили строить в райцентре заводы-фабрики.

Ему — да у вас даже исполком в избе! а вы — фабрики...

И тут дед достал районную "Правду". А там заметка: мол, первое что сделал новый секретарь исполкома, так это велел всем колхозам собранные при пахоте с полей камни не выбрасывать, а по машине отправить в райцентр. И фотка — новое здание исполкома из камней.

— Ну раз, солдат, ты себе каменные палаты выправил, то и фабрику построишь!

За следующие десять лет в городке построили тракторный завод, оптический, мукомольный, бетонный, больницу, еще две школы.... Теперь это симпатичный город на двести тысяч человек.

... про то, что камни пришлось класть самим исполкомовцам с дедом во главе, газета умолчала... да и дед до конца Союза не очень-то распространялся.

одна из машин по дороге банально заглохла (автопром есть автопром, что в 1942, что в 2010). Покопались, отремонтировались, как смогли, подручными средствами. Накатили, естественно, за удачный ремонт. Ну, и погнали догонять своих. По Российской традиции и достоверности карт, естественно, заблудились…

Степь, дорога непонятно куда, и тут вдруг видят — столб пыли в степи.

Тормозят бинокль к глазам – немецкая танковая колонна. Прет — как у себя дома – нагло, как на параде, над башенными люками — холеные морды фрицев.

Дядя Миша, то ли с перепуга, то ли с наглости после спирта — разворачивает машину передними колесами в кювет ("Катюша" — оружие страшное, но прицельности — почти ноль, да и лупит только навесом по квадратам) и практически прямой наводкой дает залп. Подпалили первые ряды – у немчуры паника. Такое попадалово — 8 танков моментом в утиль…

Ну, а "Катюша", под шумок – "ноги мои, ноги"…

Дали дяде Мише Героя (экипажу — Славу), да только отобрали сразу же за опоздание из отпуска на эшелон на 20 минут (сразу после награждения – ладно, в штрафники не записали) — особист сукой оказался, эшелон еще сутки в Москве стоял.

Было бы похоже на сказку – но генерал Паулюс действительно остановил наступление на сутки. Эти сутки немецкая разведка судорожно искала позиции наших войск. Ну, не могли они поверить в одну единственную "Катюшу", отстрелявшуюся с пьяного перепугу… Что в результате позволило сформировать ополчение Сталинграда…

А дядя Миша закончил войну капитаном в Дрездене.

Умер он в 75-ом. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕБЕ, ДЯДЯ МИША!!!

говорят, что записывать желание не надо, а надо произнести его вслух 27 раз и закинуть трусы на люстру. Есть и другие способы, у каждого психолога свой ритуал. Только формулировать нужно максимально конкретно, а то будет как в том анекдоте, где мужик попросил член до земли, а ему укоротили ноги. Закажешь миллион – выдадут миллион зимбабвийских тугриков в долг. Попросишь, чтобы тебя полюбила красивая девушка – полюбит, но окажется дурой без моральных устоев. Короче, бойтесь своих желаний, они сбываются.

Шутки шутками, а у одного моего приятеля это сработало. Он тогда жил один в общежитии-гостинке. Пришел в себя после эпического загула в месяц длиной, стал вспоминать – мама дорогая! С работы выгнали, девушка бросила, с друзьями поругался до мордобоя, денег ни копья. Еще нога вывихнута и фонарь под глазом. Из еды дома одни макароны, зато до хрена. Идти искать новую работу – надо хотя бы чтоб нога зажила и бланш рассосался. Да даже найти, у кого занять денег, и сходить в магазин – и то на одной ноге особо не поскачешь.

Получилась у него недельная пауза в жизни. Лежал на кровати, ел макароны, пялился то в телик, то в потолок. На третий день стал читать книги, какие дома нашлись. Нашлось как раз что-то психологическое с описанием запроса к мирозданию. Прочел и решил попробовать, терять-то нечего. А какие в его положении заветные желания? Известно какие – выпить да закусить. Как он ни старался возжелать чего-то более глобального, мозг упорно сворачивал на выпивку и закуску. Ну и ладно, записал это желание, проделал указанный в книге ритуал.

И только закончил – стук в дверь. Заходит соседка с бутылкой вина, просит помочь открыть. Штопор в пробку вкрутила, а выдернуть не хватает сил. То ли пробка неправильная, то ли штопор китайский. Выдернул, она ему за это налила стакан и упорхнула. Приятель махнул стакан, жизнь малек наладилась. Что ты там, дорогое мироздание, обещало насчет закуски? Пора выполнять. Тут опять стук в дверь. Пришла другая соседка, с банкой маринованых огурцов. Тоже открыть не может. Работает симорон, работает!

А бросить пить, найти работу и завести любовь с той соседкой, которая с огурцами – это он сам справился, без симорона. Сейчас у них внуки уже.

"Дружбы Народов" пришла в голову шахматному королю явно не сама, но шефскую помощь Анатолий Евгеньевич оказывал добросовестно: посетил наш теплоход, стоявший в порту Санкт-Петербурга, подарил судовую библиотеку, пообедал в кают-компании и выиграл в шахматы у всех желающих.

Спустя пару месяцев меня, как шахматиста, который играл с самим Карповым, отправили в составе команды на какой-то городской шахматный турнир от родного пароходства.

На все мои скромные попытки протестовать, что шахматами я не увлекаюсь, предпочитая домино, мне возразили, что в нашей спортивной команде недокомплект, буду я там для галочки и побед от меня никто не ждет.

— Правила знаешь? — спросил тренер, глядя на меня с тревогой.

— Ну, примерно, — неуверенно ответил я.

— Борись за центр, при первой возможности делай рокировку и при своем преимуществе сразу иди на обмен, — посоветовал он мне.

— Свое преимущество — это вряд ли! — не согласился я.

Шахматный турнир поразил меня своей организованностью: таблички с фамилиями участников, шахматные часы и и блокнотики, куда нужно было записывать ходы. Вот и мой первый соперник — лысый дядька в сером пиджаке с пристальным взглядом поверх очков.

— Борис Аркадьевич, — представился он, расшифровав свои инициалы на табличке.

— Сергей, — кивнул я и мы пожали друг другу руки.

— Ну-с, молодой человек, — спросил он, усаживаясь за шахматный столик, — с кем вы играли в прошлый раз?

— С Анатолием Евгеньевичем Карповым, — честно ответил я.

— Однако, — удивился мой соперник и продолжил, — у вас черные, запускайте часы.

Мат он мне поставил только часа через полтора, на 31 ходу.

Сдав листочки судье, мы вместе пошли в столовую. За обедом мой визави долго расспрашивал о моей шахматной карьере и о последней игре с Анатолием Карповым. Узнав, что никакими шахматными титулами и разрядами я не обладаю, он заметно повеселел и перешел к десерту.

Вторую партию, играя черными, Борис Аркадьевич выиграл у меня за 8 минут.

жил, и в Новосибирске, и потом во Владивостоке. Вы не поверите, как мне там было хорошо, особенно в Иркутске! Выходишь утром на улицу, а там Ангара и го-по-та, они ведь так называются? А потом моих родителей позвали во Владивосток, сказали – это недалеко!

Недалеко, понимаете вы?

Родители с Моравы, у нас на Мораве 60 километров – далеко. Но они собрались и поехали в этот Владивосток. И ехали и ехали несколько дней, а потом оказалось, что еще не все, что теперь нужно лететь на вертолете.

Мы пришли на поле, там заросли травы, мы с чемоданами, посреди поля вертолет, возле него сидит пьяный механик в шапке. И больше никого.

Мои родители говорят: "Как же мы полетим, вы же совсем пьяный! " — а он так обиделся, вскочил и говорит: "Это вы еще пилота не видели!".

И мы пошли куда-то за сарай, там был такой крашеный желтый сарай, и там действительно лежал пилот, пьяный спал. А на нем такая белая майка, а больше, ну вы понимаете, сверху, ничего не было, хотя уже стояли морозы.

Но русские считают, что это никакие не морозы, когда около ноля.

И механик сказал ему: "А-лек-санд-рыч! " и дал рассолу, а Александрыч так встрепенулся, сел и сказал: "Ребятушки, что ж мы сидим! Время ведь!".

Мои родители очень боялись лететь.

А я не боялся. Я тогда подумал, что жизнь, она такая и должна быть.

А знаете, что там во Владивостоке было самое вкусное?

— Крабы?

— Нет! Нет! Самое вкусное это была сырая сосиска из холодильника. Когда родители ушли на работу, а ты проснулся утром и достал сосиску, и съел ее, потому что в школу тебе не надо.

Но потом мы вернулись в Прагу.

В Праге никто не ест сосиски сырыми. Даже моя жена считает, что я немного чокнутый. В Праге никто не летает пьяным на вертолете. Нет, не подумайте, конечно, я не хочу, чтобы люди летали пьяными!

Но эти картинки из России, они всю жизнь со мной, их так много, я не знаю, куда их тут девать. Они вот тут, в голове, а поделиться не с кем. И никому не интересно, а некоторые не верят.

Anastasiya Rubtsova

шеи и агрессивно шипят. После чего обычно один из гусей пытается больно ущипнуть противника или избить мощными крыльями. В дикой природе гусь способен навешать такому грозному противнику, как рысь.

А теперь представьте: я — худенький пацан 3 лет, выросший в городе. Мне не то, что до рыси, даже до кошки далеко было по своим боевым качествам. Чем гуси и пользовались. Они гоняли меня по двору, больно щипали и били крыльями до синяков. Я их очень боялся. Так длилось около недели.

Однажды, возвращаясь с работы, бабушка увидела, как на меня нападают гуси. Я спрятался в доме. Тогда бабушка вывела меня и объяснила:

— Когда они тянут шею и шипят, не бойся. Просто хватай за шею любого и садись верхом.

Я вышел и под присмотром бабушки сделал, как она сказала. Самым агрессивным из гусей был красивый, крепкий гусак Антошка. В тот раз напал именно он и был сильно обескуражен, когда его сначала схватили за шею, а потом еще и уселись на спину. Он побежал. Эти скачки вызывали у меня восторг! Я любил кататься верхом. Через неделю я объездил всех гусей!

Спустя пару месяцев, бабушка запретила мне кататься на гусынях, но разрешила использовать гусака в качестве транспорта. Ситуация стала выглядеть с точностью наоборот. Я выхожу во двор, и гуси в панике убегают. Я их пытаюсь догнать, чтобы ухватить за шею и оседлать Антошку. Антошка уже даже не пытается шипеть, щипаться или бить крыльями, как раньше. Он хочет только одного — сбежать от меня, но из этих цепких ручонок еще никто не вырывался.))))