Истории на отдыхе

были исписаны несколько страниц. Секретные места для фото. Таблицы закатов и затмений. Заповедные уголки. И диспозиции перемещений, высчитанные до минуты графики автобусов и поездов, переходов и сопряжений. Сплошной Барбаросса.

И все вроде шло по плану, но на третий день она сказала, что так нельзя. Что она устала. И мы расстались. Я умчался до рассвета в очередной монастырь, а она осталась в гостинице. Я вернулся к вечеру, потный и пыльный. Она провела день в джакузи. Оба получили удовольствие.

А ночью мы договорились провести оставшиеся дни по ее плану. Для начала следовало по[хрен]ить стратегический замысел. И выбросить планы неосмотренных музеев, галерей и дворцов. Вместе с билетами, заказанными за пол-года.

Вторым непременным условием было - выспаться. А уж потом - неспешно собраться. Лениво поехать куда-то поесть. И так далее.

И, знаете - что? Сейчас я не помню ничего из вороха испанских туристических красот. Но то, что, уверен, останется до самой смерти - это дни, когда мы никуда не спешили. Просто сидели вместе. Ели и пили вкусненькое. Смотрели на уличную жизнь. Болтали ногами на скамейке. И были счастливы.

что такой команды, как сборная Югославии, больше просто не существует.

Было принято мудрое решение - заткнуть образовавшуюся дыру хоть кем-нибудь, а на роль "хоть кого" лучше всех подходила команда, которая заняла второе, после югов, место в той отборочной группе - датчане.

Лето. Отпуск. Датские футболисты разъехались по пляжам...

Капитан сборной, Ольсен, которому, кажется, на тот момент было слегка за 40, вспоминал потом, что сам для себя решил, что поедет в Швецию на чемпионат ("терпеть не могу жару, ненавижу пляжи, немножко побегать в прохладе мне показалось хорошей идеей"). Он обзвонил ребят-"сборников". Многие отпускные планы менять не стали.

Единственная суперзвезда из Дании, Микаэль Лаудруп, украшение "Барселоны", например, решил продолжить отдых.

Характерно, что ни у кого в Дании язык не повернулся "наезжать" на него за то, что-де, с@ка, не патриот.

Не поехал - ну и ладно. Не один он не поехал, еще с пяток игроков основы тоже заниматься пустяками не стали.

Хотя кое-кто из заметных в Европе ребят все-таки решил в межсезонье немного "растрястись". Вроде вратаря МЮ Шмейхеля. Или полузащитника "Баварии" Поульсена, парня очень азартного и заводного.

Доподлинно не знаю, какие там ставки были на победу датчан у английских букмекеров, но, как мне кажется, вряд ли они были больше, чем, например, на победу сборной Монголии...

В самом деле - самая возрастная команда в истории чемпионатов Европы, выступающая вторым составом, собранная (подобранная? ) с бору по сосенке по всем пляжам мира...

Приехали - и сразу пошли играть.

Сгоняли в первой игре вничью с всегдашними переоцененными фаворитами - англичанами, которые очень радовались, что вместо мощнейшей на континенте в ту пору сборной Югославии им достались неизвестные датчане (англичанам сочувствовали - потеря очки в матче с нетренированными и немотивированными аутсайдерами).

Продули обрадовавшимся слабому сопернику хозяевам - шведам. Ну, логично - шведы были тогда сильны. ("Странно, что всего 0: 1" - писала пресса).

Обыграли обрадовавшихся французов, которые уже видели себя в полуфинале ("Случайно получилось, не обращайте внимания" - как бы извиняясь, объяснял журналистам Поульсен).

Тем не менее, теперь им предстояло сыграть еще минимум одну игру. "Я страшно зол на Шмейхеля - жаловался журналистам Поульсен - мог бы пропустить побольше, и ребята бы уже поехали отдыхать, а тут снова задержка с отпуском".

Голландские болельщики были счастливы, потому что было очевидно, что игра с аутсайдером - верный пропуск в финал.

Но Шмейхель со товарищи снова подвел рвавших в отпуск - датчане победили абсолютного фаворита турнира по пенальти.

Их победу праздновала вся заранее счастливая Германия. Потому что было ясно, что в финале у них просто нет соперника, а сама игра превращается в пустую формальность - надо просто выйти на поле, и эти некондиционные датские старички сдуются сами.

Но датски старички почему-то не сдулись, вполне прилично отыграли и в этом матче (победив 2: 0) и стали самым неожиданным чемпионом Европы за всю историю турниров.

Тренер сборной Дании потом рассказал, что эта победа ломает всю концепцию подготовки команд и роли тренета. В самом деле - никакой тебе тактики ("ее просто не было времени разработать"), физподготовки ("все потеряли форму за время отпуска, никто не восстановился"), сыгранности ("когда мы могли сыграться? многие только на поле увидели друг друга, не встречаясь несколько лет"). Ехидничал, что извиняется перед коллегами по цеху за то, что теперь их гонорары резко пойдут вниз, так как теперь экспериментально доказано, что тренировки вообще не нужны".

Ну а точку поставил все тот же неуемный Поульсен: "Что, тренировки? Пусть тренируются те, кто играть не умеет".

от работы время занимался огородом, пьянством, или вот ходил на рыбалку. Мы и познакомились так же, на рыбалке, лет двадцать назад. И с тех пор каждый год, как я приезжал в отпуск, Лёха брал отгулы, и мы пропадали на озере. Это был обычный деревенский мужик, не дурак выпить и побалагурить, с ним было легко. За исключением его постоянного:

- Ну давай, расскажи чонить!

Лёхе хотелось общения. Мне хотелось тишины. И я в тысячный раз объяснял ему.

- Лёха! Ты достал уже, понял? Мне бла-бла-бла и дома надоело! Я сюда помолчать приезжаю. Тишину послушать.

- Нет, ну так товарищи не поступают! - обиженно гундел Лёха. - Тогда наливай.

Мы выпивали, и он успокаивался. На полчаса. Потом снова начинал канючить.

- Ну что мы сидим, как на кладбище?! Ну рассказал бы чонить?!

- Сам расскажи! Почему я?

- А чо я расскажу? У нас тут деревня, скука. Это у вас, в Москве, каждый день новости.

Так продолжалось лет пять. Потом у нас на работе появился интернет. И вот однажды, в очередной приезд, когда Лёха затянул своё традиционное "Ну давай, ну расскажи чонить! ", я сказал:

- Ну хорошо! Слушай. Был у нас тут случай. Поехал один мужик на дачу... .

Байку эту я прочитал во вчерашнем выпуске историй, поэтому она ещё не успела выветриться из головы.

Ну что сказать? Успех был ошеломляющий. Лёха хохотал как подорванный, утирал слёзы, и даже пропустил поклёвку леща. Просмеявшись, он сказал:

- А ещё?

Я наморщил ум и выдал ещё пару запомнившихся историй с сайта. Отсмеявшись, он наконец оставил меня в покое, и остаток рыбалки мы просидели в вожделенной тишине. Только иногда Лёха вдруг гыгыкал, и переспрашивал.

- А как ты говоришь этот мужик-то им сказал?

Он запоминал содержание. Назавтра, проходя мимо Лёхиного участка, я краем уха услышал, как он пересказывает жене одну из услышанных от меня баек, и они вместе хохочут.

С тех пор каждый год, перед приездом, я вычитывал с десяток более-менее смешных баек, и радовал Лёху новыми историями. Случившимися конечно непосредственно со мной, или с моими знакомыми, вот буквально недавно.

- Ну ты блин даёшь! - восхищался Лёха, утирая слёзы. - Задорнов отдыхает!

Мне, что там говорить, было приятно. Рассказывать Лёхе, откуда на самом деле берутся все эти байки, мне конечно и в голову не приходило. Зачем делиться с кем-то славой? Не думаю, что и он, пересказывая все эти байки мужикам у себя на шиномонтаже, сильно заморачивался копирайтом.

Случилось всё пару или тройку лет назад. Мы так же сидели на рыбалке, и я рассказывал очередную историю, прочитанную буквально во вчерашнем выпуске. Лёха дослушал, как-то натянуто рассмеялся, и вдруг сказал:

- А хочешь я тебе тоже историю смешную расскажу?

- Конечно! - сказал я.

И Лёха стал рассказывать.

По мере того, как я вникал в суть, сюжет его рассказа казался мне всё более и более знакомым. А к середине я уже четко знал, что читал эту историю в позавчерашнем выпуске.

- Смешно? - спросил Лёха, закончив рассказ.

- Смешно. - сказал я.

Но на самом деле смеялось как-то не очень. Мы помолчали, и я спросил.

- Вам в деревню что, интернет провели?

- Провели. - сказал Лёха, и вздохнул.

Теперь на рыбалке мы сидим молча.

Наконец-то установилась та вожделенная тишина, о которой я мечтал долгие годы.

Но как-то она уже не очень радует...

метров за двести, десяток мужиков бухает и веселится. Лежу загораю. Вдруг раздаются крики "Человек тонет". Вижу метрах в пятидесяти от берега кто-то действительно пускает пузыри.

В себя пришёл уже когда к нему подплывал. Советам Камерера следовать не пришлось, тело утопающего почему-то плавало в очень странной позе-жопой кверху, остальное под водой.

Вот так за трусы я его к берегу и дотащил. С помощью двх теток вытащил на траву и начал откачивать. Довольно быстро тело пришло в себя и посмотрело на меня безумными глазами. После [врез]ало меня в грудь с обоих ног и довольно быстро убежало в сторону города.

Я на него даже не обиделся. Значение модного тогда слова стресс, я уже знал.

Сижу на пятой точке, обсыхаю и думаю какой я герой, пусть и недостаточно оценённый.

На следующий день возвращаюсь уже с друзьями на то же место. На пляже стоят скорая и милицейская машины. Подошли полюбопытствовть, выяснилось что приехали за утоплеником. Как оказалось это был мой вчерашний спасённый. Мужики которые выпивали на другом берегу послали его за добавкой, а он не осилил.

Чувства у меня, на тот момент были смешанные. С одной стороны вроде и жалко, с другой сам вроде напросился на такую нелепую смерть.

Это сейчас имея некий жизненный опыт я понимаю, что мне посчастливилось повидать одного из самых феерических [ч]удаков в своей жизни и научиться выделять их из общей массы.

В тот день этот персонаж был [ч]удаком как миниум трижды: обломал друзей с выпивкой. проявил неблагодарность к помогшему принёс горе семье и друзьям

Друзья сказали, что медаль за спасение на водах тебе Вовка не дадут. Надо было дождаться когда он обратно поплывёт.

Берегите себя и держитесь от [ч]удаков подальше. <