нас всех своей семьёй. Судя по всему, мы стали для этой коти её последними котятами.

Каждое утро она соблюдала свой ритуал. Забиралась по очереди на колени ко всем, облизывала лицо и только потом шла завтракать. А вскоре, видимо, ей показалось, что её новые котята плохо питаются. И началось. Сперва она притащила огромную палку колбасы. Мы, смеясь, порезали её на кусочки и, посадив Мусичку в центре стола, всё и съели. Именно за этим занятием нас и застал хозяин мясного магазина, который от избытка возмущения и чувств не мог ничего сказать, а только жестикулировал руками.

Потом поехало, покатилось. Солёная рыба и булки, куски халвы и пирожные. Никакие уговоры и объяснения не действовали. Кошка упрямо кормила своих котят. Скоро она стала широко известна за пределами нашего квартала и ровно к 8-00 на улице собирались люди с телефонами в руках и ждали следующего выхода знаменитой кошки. Мусичка строго соблюдала расписание и кормила нас сворованными вкусностями всегда точно в одно и тоже время.

А потом пошли клиенты. Они приходили к начальнику и, прежде, чем заключить договор, требовали предъявить нашу Мусичку. Начальник кричал, что так совершенно невозможно, что это чёрт знает, что, и как это можно пережить, когда вся его работа по созданию нашей фирмы оказалась ничем по сравнению с одной старой серой кошкой. Ведь она привела к нам больше клиентов, чем было за все прошедшие годы.

А потом прибежал полный маленький мужчина в белоснежном халате. Он ворвался без стука в кабинет к начальнику и стал предлагать ему любые деньги, чтобы Мусичка украла у него булку. Понимаете ли вы, кричал он начальнику, у меня семья, жена, дети, тёща, ссуды, а она тащит булки у моего конкурента. Ведь я так разорюсь. Я вас очень прошу, я заплачу, сколько надо. Вы понимаете, старые люди идут только в тот магазин, где таскает ваша кошка. Они говорят, что кошке можно верить. Я вас очень прошу.

Начальник вылетел из кабинета и вытолкал булочника на улицу. Начальник прыгал посреди фирмы, рвал волосы на голове и кричал так, что дрожали стёкла. Самое интересное, что единственный, кто не боялся его – это Мусичка. Она совершенно спокойно сидела посреди фирмы и смотрела на беснующегося начальника. Он вдруг затих и, подойдя к нашей питомице, обратился к ней с речью.

— “Я, конечно, понимаю, что я ненормальный, раз разговариваю с кошкой, но, если ты меня понимаешь, то я тебя прошу. Ну, укради ты уже у этого идиота хоть что-нибудь. Он не оставит меня в покое, а кроме того, он — наш заказчик. Он деньги нам платит. Боже мой, что я говорю?! ”

Повернувшись, он побежал в кабинет и хлопнул за собой дверью. А Мусичка, повернувшись, пошла к выходу. Мы, побросав работу, помчались за ней. Котя вышла из дверей фирмы и, вы можете мне не поверить, но она направилась к магазину несчастного булочника. Он вылетел на улицу и затанцевал джигу, оглашая округу яростными криками.

Толпа пенсионеров у магазина его конкурента насторожилась и с удивлением смотрела на толстого маленького человечка в белом халате и с руками в муке, яростно отплясывающего посреди улицы. Мусечка вышла из магазина с булкой в зубах и понесла её в сторону нашей фирмы, а булочник, остановившись посреди дороги, поднял руки к небу. Судя по всему, он молился. Толпа пенсионеров разделилась на две части и двинулась к магазину, только что ограбленному нашей кошкой.

На следующее утро к 8-00 перед нашей фирмой остановилось такси, и из него вывалился долговязый человек, обвешанный со всех сторон фотоаппаратами. Он вломился к нам и стал кричать, что у него нет времени, и что пора начинать работать, и вообще — у него только полчаса. Начальник, выскочив из кабинета и узнав фотографа из центральной газеты, бросился к нему и спросил, что он хотел бы сфотографировать в его фирме и что ему рассказать?

— Как что, — удивился фотограф – самое главное в вашей фирме – вашу знаменитую кошку.

Начальник поперхнулся, сплюнул и ушёл к себе, а мы, побросав работу и подняв нашу любимицу на стол, стали рассказывать истории и фотографироваться с ней. Фотограф, разумеется, не верил. Он смеялся и фотографировал нас с Мусичкой. Но вдруг она сорвалась со стола и помчалась на очередное дело. Фотограф схватил фотоаппарат и помчался за ней. Отсняв весь процесс, он появился у нас с огромной бутылкой виски и с сумкой, полной закусок.

— Это лучшие снимки в моей жизни — кричал он и плакал. Столько лет, столько лет. Спасибо ребята- и он умчался. А вскоре его снимки облетели всю страну.

Мусичка умерла на следующий день. Она не донесла палку колбасы до наших дверей всего пару метров. Котя положила головку на еду, которую несла нам, своим котятам, и тихонько уснула. Новость быстро разнеслась по нашей улице, и все, побросав свою работу и магазины, собрались вокруг маленького серого тельца заботливой нашей мамочки. Мы осиротели. Некому больше будет кормить нас и облизывать каждое утро шершавым ласковым язычком. Все работники нашей фирмы высыпали на улицу, не стесняясь, плакали. Даже злой старый начальник вышел и стоял молча. Мы нашли большую красивую коробку, куда каждый положил самую свою дорогую в жизни вещь. Потом туда же положили и нашу любимую мамочку. После чего мы наняли автобус и поехали за город, где нашли большую полянку с раскидистым деревом, где и похоронили нашу котю.

А на следующий день возле дверей нашей фирмы оказались пять. Нет, вы себе можете представить – ПЯТЬ маленьких котят. Начальник опять прыгал посреди фирмы и кричал так, что дрожали стёкла. Он всем объяснял, что невозможно так работать. Что у него уже дома две кошки и так совершенно нельзя. И что это фирма, а не кошачья гостиница. После чего ушел к себе в кабинет, хлопнув дверью. А на следующий день его поймали на горячем. Он ползал на коленях вокруг котят и, вытащив из кармана кусочки молочной колбасы, кормил их и объяснял, что эти злые и дурные тётки ничего не понимают в котятах и кормят их чёрт знает, чем.

Котята лопали колбаску и ползали по злому начальнику, как по дереву, а тот счастливо смеялся. Потом он опять сделал страшное и злое лицо и, объяснив нам, что так совершенно невозможно работать, ушел к себе, хлопнув дверью. Но мы больше не боялись его. Мы улыбались.

время Холокоста. План отравления водопроводов был сорван британской военной полицией, арестовавшей Ковнера при перевозке яда. Оставшиеся на свободе члены группы перешли к запасному плану — отравление немецких военнопленных, заключённых в тюрьме Нюрнберга и Дахау, мышьяком в хлебе. В результате этого теракта 2283 немецких военнопленных были отравлены и заболели, но достоверных данных о числе погибших нет: экспертная оценка — 300—400 человек. Расстреляли ли их за убийство почти 2300 человек? Конвера всего лишь посадили в тюрьму. Освободившись из тюрьмы, Ковнер собрал членов группы в Палестине, но после провала плана геноцида немцев Нокмим фактически распалась. Еще раз — после провала, а не после осуждения идеи геноцида. Сюжет о еврейской мести нацистам лёг в основу чёрной комедии Квентина Тарантино "Бесславные ублюдки".

А теперь вдумайтесь, могли погибнуть 6 миллионов немцев, в том числе тех, кто боролся с фашистами, тех, кто пострадал от фашистов и был освобожден союзными войсками от ужасной участи вместе с евреями. По мнению сторонников Нокмима, немецкое общество должно было ответить за действия преступной фашистской власти в Германии. Если бы операция удалась, могло погибнуть больше 6 миллионов. В таком случае, евреям пришлось бы компенсировать этот излишек своими жизнями или милостиво простили бы "должок"? А если погибло бы менее 6 миллионов, требовался бы еще один теракт? Сейчас Нетаньяху устроил геноцид в Газе, но победителей не судят, даже если они сродни фашистам. Согласно последним данным, в результате конфликта в Газе погибли свыше 63000 палестинцев, более 65% погибших составляют женщины и дети. Должно ли еврейское общество ответить за преступные действия "кровавой нетаньяхи"? P. S. евреи, как всегда будут минусовать, или хоть у одного хватит сил с честью посмотреть в зеркало истории?