одного клиента за другим. Причем так сложилось, что вопросы крепко геморройные, а клиенты- перевозбужденные от свалившейся проблемы. Никаких продаж или переводов — одни проблемы которые нужно вот прямо сейчас решить. Куда делись другие продавцы- непонятно. Сказать, что парень старается- не сказать ничего. Он делает просто виртуозные кульбиты в области сервиса, реально впиливаясь во все проблемы по полной программе, и при этом выслушивая все то что ему говорят из медленно двигающейся очереди. Работает с максимально возможной скоростью. Дождавшись, обращаюсь к нему и получаю полноценное решение своего вопроса. Переполняет желание отблагодарить, но на чай давать как то не принято. Спрашиваю про книгу отзывов — мол хочу оставить благодарность. Но мой партнер- инвестор делает отстраняющий знак рукой, говорит "Не нужно" и глядя на парня спрашивает:

— Максим, вот скажи честно, а ты веришь в Деда Мороза?

— Верю...

— Ну тогда с наступающим Новым годом тебя и всех благ!

Инвестор берет меня за руку, выводит из салона и по дороге до офиса делает короткий звонок другу.

После праздников, в январе этого года, я снова зашел в салон, но парня там уже не было.

Он теперь директор салона связи рядом со своим домом. Заслужил.

как зашипит: "Ты с ума сошёл?? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай как этот дядя. Это же микробы, они могут тебя убить! "Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на дядю, которого по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать. А дядя застыл, с ртом, набитым ягодами и листьями. И пронеслось у меня перед глазами мое детство...

Просыпаешься, схватил хлеб, колбасу, нож. Мама кричит: "порежешься -убью". Фигачишь себе по пальцу. С рукой за спиной, бочком, по стеночке, выбираешься на улицу. Пучка болтается на волоске.

Приклеиваешь ее клеем ПВА, сверху подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Ибо прибьёт. На улице Барсик. Жрешь бутерброд на двоих с ним. Кусь он, кусь ты, по братски. Бутерброд падает. По закону подлости колбасой вниз. Но у нас же в детстве был ещё закон "быстро поднятое не считается упавшим". Отряхиваешь колбасу, продолжаешь трапезу с Барсиком. Поскакал к своим дружбанам. Играли в войнушки. Тебя подбили из рогатки. Раз 15. Ну живучий оказался, чего уж. Сидишь, облепился подорожником. Сделали из резины тарзанку. Ты самый смелый, тебя запулили дальше всех. Приземляешься лицом об лавку. Ломаешь нос, разбиваешь губы, надщербливаешь зуб. Кровь хлещет фонтаном. Пихаешь в ноздри подорожник.

Главное, чтоб мама не узнала. Убьёт. Сделали деду с сестрой "потолок". Это когда человек спит, ты натягиваешь над ним простынь и орешь "потолок падает!". Сидели три дня на липе. Пытались есть кору. Дед ходил внизу с палкой, бубнел "эх, дробовичок бы хороший сейчас". Погнали на ставок. По трое на одном велосипеде. Кому-то ногу цепью зажевало, кто-то через руль кувыркнулся. До точки назначения добрались не все. Боевые потери. По пути стащили огурцов, помидор и арбузов с колхозного поля. Главное, дома в огороде у каждого свои арбузы.

Но трофейные же вкуснее. На ставке разбиваешь арбуз об колено или об камень. Жрешь без ножа и вилки. Сидишь довольный, липкий, весь в арбузных семечках. Мухи у тебя на затылке арбузный сок облизывают. Поспорил с пацанами, что переплывешь ставок.

Ну а чо, ты ж уже три дня как плаваешь! Спас мужик на лодке. Сидишь, отплёвываешь ил и лягушек, молишься, чтоб маме не сказали. Мама утопит сама. Обсохли, сварганили костёр. Напуляли туда патронов и шифера. Схоронились в овраге. После "обстрела" выползли по пластунски, то есть пузом по земле. На а что, враг не дремлет, жопу поднимешь — завалят. Накидали картошки в костёр.

Сожрали вместе с лушпайками и головешками. Ночью пошли обносить соседскую черешню. Сосед спустил собаку. Собака погрызла жопы и пятки. Опять же, здравствуй, подорожник, давно не виделись. Бабушка гнала домой и лупила палкой по хребту. Ты думал — фиг с ним, маме только не говори. Мама прибьёт. Короче, нам в детстве никакие микробы были не страшны. Это микробы нас боялись. А мы боялись только маму.

Ибо мама прибьёт!

Максим Мельник

ему спину финалгоном (это мазь такая жгучая, если кто не знает) на сон грядущий. Ночью мазь свое дело сделала. Лене полегчало. Утром, собираясь на гору, попросил он жену еще раз намазать спину — пусть и на горе греет...

Та мажет, а Леня приговаривает: "Больше мажь, больше, пусть прогреет как следует!" Та и намазала щедро...

Собрались, взяли лыжи и пошли на гору. У подножия подъемника переобулись, встегнулись в лыжи и поехали на "Латвии" вверх. А солнышко уже припекает. А пока шли — вспотели. Смотрю, ерзает что-то Леня. Не сидится ему на "якоре". Не доехав до верху метров 20, он вдруг с матом сваливает с подъемника и...

Со стороны это выглядело так: По горе вдоль трассы подъемника "Латвия" (кто был в Кировске, тот представляет), невзирая на камни, бугры и проч. , в низкой стойке напрямую вниз со свистом летит Леня. Лицо его было мужественным и сосредоточенным.

Стрелка спидометра явно перевалила за "сотню"...

По-моему, он даже пел сквозь зубы победную песнь, навязываю трассе свою железную волю.

ТАК там не катался НИКТО!

Даю слово.

Очередь, стоящая у подножия горы, с восхищением наблюдала за молодым спортсменом, понимая, что их уровень катания далек от стиля мастера. Всю эту страшную гору Леня прошел одним махом, резко затормозил внизу, подняв вихрь снега, снял очки и...

ТАКОГО НЕ ЖДАЛ НИКТО!

Молодой скоростник отстегнул лыжи, расстегнул штаны и ПЛЮХНУЛСЯ ГОЛОЙ Ж... В СУГРОБ!

На лице его отразилось неземное блаженство... Очередь у подъемника молчала...

А было вот что. Финалгон, как ему и положено, согрел Ленину поясницу. Поясница вспотела. Пот, смешавшись с финалгоном, потек вниз, в аккурат к заднему проходу...

Леня потом говорил, что знает, каково коту, которому намазали скипидаром ж...

крупная ворона и короткими рывками крутила головой с открытым клювом, внимательно наблюдая за тем, как я поедаю её добычу.

Я дружелюбно помахал ей рукой и сказал:

— Эй, ну-ка, принеси мне ещё!

Ворона молча улетела.

Через минуту с неба упал ещё один орех: тоже крупный и полный.

С удовольствием доев и этот орех, я посмотрел на забор.

Ворона была на месте, правда крутить головой перестала, но клюв её был широко раскрытым.

Я снова дружелюбно помахал ей рукой и попросил:

— Два не бывает! Неси ещё один мне, а остальные уже ешь сама! Не трону. Отвечаю!

Ворона закрыла клюв, негромко каркнула, как бы говоря:

— Когда же ты, с... а, нажрёшься! — и улетела.

Я поднял голову и стал смотреть в голубое небо, ожидая очередной вороний подарок.

Через пару минут моя пернатая подруга, вылетев из-за угла дома, завернула крутой вираж и, громко каркнув напоследок, сбросила груз.

Груз громко шлёпнулся о бетонную плитку, но характерного треска ломающейся кожуры почему-то не было.

Упавший с неба подарок несколько раз подпрыгнул и прикатился мне под ноги.

Я нагнулся и поднял его.

Это был очень красивый, почти идеально круглый, но, к сожалению, совершенно несъедобный серый камень...