Как мама закрывала профсоюз

— Хватит! Я хочу один день, когда мне никто не говорит, что делать! Я — на забастовке! Я не буду мыть руки и не буду чистить зубы, если не захочу!

Шестилетний бандит топнул ногой и сел по-турецки перед холодильником, понуро глядя в пол.

— И долго? — прагматично уточнила мама.

— Пока забастовка не кончится — пояснил пролетарий — Пару недель!

Мама, представительница класса угнетателей, просчитала варианты. Большинство из них ей не нравилось.

— Ну ладно, тогда я тоже, — заявила она.

— Что тоже? — удивился пролетариат.

— На забастовке, — сказала мама, — я не готовлю, не стираю, не убираю. И папе скажу, он тоже будет бастовать!

— Ты не можешь! — апеллировал пролетарий — Я же захочу кушать!

— Могу.

— Аааааа! Тогда я бастую один день! Всё!

Молчание

— Пол дня!

Молчание

— И вообще, моя забастовка уже закончилась! Я пошёл чистить зубы! И ты тоже не бастуй, ладно?... А?

Так наша мама закрыла профсоюз в отдельно взятом доме.

Есть у нас в Руанде некий дипломатический работник по имени Винсент.

Чаще всего его можно встретить в аэропорту, где он встречает и провожает делегации. Но не все знают, что в давние времена он учился на Украине и даже получил кличку Винни-Пух (в самом деле похож — этакий кругленький улыбчивый шоколадный мишка). Расскажу о нем байку, широко известную в узких кругах.

Итак, в староглиняные времена неожиданно кончилась сессия и настали летние каникулы. Студенты разлетелись по стройотрядам, пионерлагерям и прочим шабашкам, а Винсент с корешем сели на мотоцикл и поехали к его

(кореша) родителям куда-то в Донбасс. Ехали они себе, меняясь за рулем, никого не трогали, и вот тормозит их мент. А за рулем Винсент, в шлеме и крагах до локтей. Как обычно, бла-бла-бла, предъявите документы, поднимите забрало. Ну Винсент и поднял. Мент, увидев перед собой улыбающаюся черную рожу, несколько сдал назад, забекал и замекал. А добрый Винни-Пух, решив помочь, спросил на чистом украинском:

— Шо, земляк, шахтера не бачiв?

Когда служил в армии, паренек из молодого призыва прыгнул в четвертого этажа. Не выдержал всех тягот и лишений службы. Когда я добежал до окна, посмотрел вниз, стало ясно, что он не разбился насмерть. В сердцах крикнул ему вниз, что он идиот (в более грубой форме) и помчался с остальными вниз по лестнице. Потащили его на носилках в военный госпиталь, посреди ночи, благо тот был прямо под боком у части. Ночью тот закрыт — так что пришлось ломиться через черный выход. Ломились долго. Долго не открывали. Когда наконец дверь открыли, на пороге еле стояла на ногах медсестра, было видно что она вообще в гавно.. Я ее тогда просто оттолкнул к стене, чтоб пронести парня.. Дальше веселее. Весь ночной наряд по госпиталю — дежурный врач, санитары — все в дрова, один даже не проснулся. И мы смотрели, как наш пацан, с переломанными ногами и руками лежит на носилках, и, уже отойдя от шока, кричит от боли. А люди в белых халатах, с пьяными рожами не делали абсолютно ничего! Если это читают врачи, не важно военные или гражданские... Вы- люди, которые не должны проявлять слабости, тем более на рабочем месте! На вас сваливается обязанность за жизнь человека, даже когда этого никто не ждет! И возможно, если бы тогда те врачи были наготове, тот парень был бы сейчас со своими родными.

ПЕРЕПРЫГИВАЙТЕ

Еще до моего рождения мои папа и мама поехали на пару лет в Беломорск, с четкой целью: заработать на шикарную машину — ЗАЗ 965 (горбатый запорожец).

Забегая вперед похвастаю, что им это удалось, и мы семь лет два раза в год катались в Крым, но это другая история.

Так вот, отец был строительным инженером, а