я забыла.. сигареты еще... Ява есть? Нет? А что есть? "Мальчуган все время подергивает маму за юбку, прося купить какую-то прикассную дрянь. Вдруг здоровяк громко и довольно требовательно произносит, обращаясь, видимо, к женщине с ребенком впереди:

— Дама, у вас юбка на бок съехала. Поправьте.

Женщина, совсем не ожидавшая такого замечания, смотрит исподлобья.

— Это вы мне?

— Вам конечно. У вас разрез на боку.

Женщина проверяет, красиво изгибаясь в сторону.

— А может это боковой разрез — острит она.

— Нет. Это у вас юбка съехала на бок. Выглядит неаккуратно, поправьте.

Очередь, тоже растерянно, начинает улыбаться. Мужчина продолжает:

— У вас бедра узкие, а попа большая. В этом случае лучше четыре вытачки делать, а не две.

Мальчуган уже ничего не просит. Женщина, понимая, что на ней заострено внимание многих людей, пытается выкрутится.

— Вот придрался... А что вам еще не нравится?

— Черные колготки под бежевую юбку, — быстро и без эмоций отвечает мужчина, — плохо.. моветон.. Прическа тоже не ахти, ее укладывать каждое утро нужно. А надо так: встала, встряхнула головой и пошла. Аккуратная.

Кассир начинает обслуживать женщину с ребенком и смеется:

— Мужчина портной наверно)) Или стилист-модельер какой-нибудь.)))

Мужчина бросает взгляд-молнию на кассира, выпрямляется, втягивает живот и уверенно, с гордостью произносит:

— Я командир специальной женской роты МЧС России.

интеллектуалов.

Шахматная история знает много ярких личностей. И все же Ноттингем бьет все рекорды как собрание интеллектуалов.

Ласкер, Алехин, Эйве, Ботвинник, Файн в представлениях не нуждаются. И дело не в том, что все они формально обладали докторской степенью. Послужной список каждого из них был широк. Тут и великолепные книги, и знание языков, и умение работать над собой. Из этого блестящего списка всё же выделю Ласкера — не потому, что его имя носит математическая теорема, и не потому, что он дружил с Эйнштейном. Мне кажется, во многом благодаря Ласкеру шахматы завоевали имидж игры умных.

Впрочем, несмотря на все достижения вышеперечисленных, в плане учености их обошел еще один участник турнира, Милан Видмар. Основатель электротехнического университета Любляны, носящего его имя и поныне, один из виднейших специалистов в своей области, вообще по сути был шахматистом-любителем, ибо занимался научной работой, был профессором и ректором университета, публиковал статьи и книги, не связанные с шахматами... И при этом, на пике стабильно входил в первую десятку мира.

Единственный участник Ноттингема, которого можно сравнить с Видмаром по масштабу нешахматной деятельности — и превосходящий оного по влиянию на ход истории, это

Коннел Хью О"Донел Александер — человек, четверть века возглавлявший британскую криптоаналитику. Проект Энигма и т. д. , помните? Александер — не один из, а один из самых... и при этом, еще? н? е? м? н? о? ж? к? о?? ш? и? л? прилично играл в шахматы.

Прибавьте к этому Капабланку, который не только был гениальный шахматист и выдающийся сердцеед, но человек блестяще образованный, в совершенстве говоривший на нескольких языках, и официально представлявший Кубу во всём мире — мало, кто знает, но у Капы долгое время был статус посла Кубы (или равновеликий) в любой стране, где он в данный момент находится.

Блестящий остроумец Савелий Тартаковер, говоривший и писавший статьи чуть ли не на всех европейских языках, фонтанируя афоризмами и искрометным юмором.

Любопытно, что впоследствии его роль унаследует еще один участник турнира, Саломон Флор, который пока сосредоточен на шахматных успехах.

А Теодор Тейлор? Незрячий мастер, который несмотря на все невзгоды, выпустился с отличием и умудрился стать преподавателем юридического факультета в Оксфорде и практикующим адвокатом! А еще он изобрел специальные шахматы для слепых, а еще играл вполне себе, на всякий случай обыграв в Ноттингеме Флора и сделав ничью с Алехиным..

В общем, турнир был невероятным по интеллектуальной мощи. Если мы промотаем вперед, то через тридцать лет лучшие игроки мира в лучшем случае будут иметь формальное высшее образование — обычно, гуманитарное. Это не мешало Талю быть реально ярчайшей личностью и умницей — но он такой был один.

Еще через тридцать, даже формальное высшее будет у единиц. И один из этих единиц был Каспаров, но опять же, он был такой один.

Ну а прибавив тридцать и домотав до наших дней, окажется, что и школу закончили далеко не все.

И это объяснимо, и я никого не осуждаю. Но тот период был особенным. "