Очаровательная история от оперной певицы Марии Остроуховой...

"Как-то поехали мы в Словению, а оттуда решили на денёк сгонять в Венецию. Всё бы ничего, но в первые же три часа нас обокрали. Из сумки вытащили всё: кредитки, наличные и паспорта. Паспорта с ВИЗАМИ, и самое страшное — английской визой, по которой я через три дня должна была улетать в Лондон, чтобы спеть спектакль "Коронацию Поппеи" Монтеверди. Одну из главных ролей. Страхующую певицу экономные англичане не удосужились раздобыть.

У меня случился нервный срыв. Мы тут же позвонили в консульство (ближайшее было в Милане) – но лето, лето! Консул в отпуске.

Приплелись мы в интернациональную полицию на Piazza San Marco. Но это же интернациональная полиция в Италии! Там не говорили по-английски... А я в ту пору не говорила по-итальянски. Что делать? Мой кипящий от жары и адреналина мозг выдаёт оригинальное решение: попробовать объясниться с карабинерами фразами из опер (благо я всегда дословно переводила тексты партий).

Начала я со смеси "Коронации Поппеи" и глюковского Орфея:

– Son disprezzata e sconsolata! Io manco, io moro... (Я всеми отринута и безутешна! Я теряю сознание, я умираю.)

Полицаи и рады были бы разоржаться мне в лицо, но, видя мою зарёванную физию и общее истерическое состояние, усадили на стул и дали воды.

Дальше надо было как-то обрисовать суть проблемы. Я решила продолжить идти по "Орфею и Эвридике" – тем более, что в моем представлении, слова "Эвридика" и "паспорт" были вполне взаимозаменяемыми.

– Che faro senza mio passaporte? Dove andro senza mio passaporte? (Что я буду делать без паспорта? Куда я пойду без паспорта?)

Это подействовало. Полицейские заактивничали. Стали показывать мне фото различных воров и щипачей, пока я не увидела даму в хиджабе, которая врезалась в меня со всей дури на мосту.

– Ecco la donna maledetta! Vorrei smembrarla! (Вот эта проклятая женщина! Я хочу расчленить её!)

Оправившись от шока, полицейские дали нам справку, по которой нас должны были бесплатно довезти до места нашего выезда (Триеста), дали с собой воды и сухой паёк и пообещали держать нас в курсе. Всю дорогу до вокзала я молилась духу сеньора Монтеверди, чья опера рисковала остаться без примы.

Уже у вокзала – звонок. Взволнованный полицейский просил вернуться в участок. Когда мы дотащились, все полицейские выстроились у входа со счастливыми рожами, потрясая нашими паспортами. Оказывается, воровка выбросила их вместе с кредитками в мужском туалете на San Marco, где они и были найдены мальчиком из Бангладеша, принёсшим их в полицию.

Умирая от внезапно свалившегося на нас счастья, я вскричала:

– Signore cavalliero! Vi benedico per la vostra bonta e gentilezza! (Синьор рыцарь, благословляю вас за вашу доброту и ласку!)

Офигевший полицейский сказал мне на прощание:

–- Signora, la sua lingua e molto elegante! (Сеньора, у вас очень элегантный итальянский!)"

Помирает старый немец.

Это не байка, не анекдот, это на самом деле у нас в деревне было.

Жил у нас в деревне немец, я про него вроде даже что-то рассказывал.

И вот за восемьдесят уж ему, и вроде так-то ничего ещё, крепкий, а с головой уже не особо. Заговариваться стал, потом память терять, а потом и совсем слёг. Доктор посмотрел,

Фото, где ворона подбирает с травы пластиковую тарелку и бросает ее в мусорку.

— птица с мозгом с грецкий орех умней, чем некоторые люди.

— Вот вы задолбали! Ворон УЧИЛИ собирать мусор. За вкусняшки. Но! Эти твари оказались настолько умные, что они стали сами разбрасывать мусор, чтобы потом собрать, чтобы за это получить вкусняшки. Эксперимент провалился.

— Нет, он удался. С точки зрения вороны ааа: потому, что птица с мозгом с грецкий орех умней, чем некоторые люди ))

— Здаров! Че тя вчера в аське не было?

— Главбухша меня сильно любит!

—?

— Рассказываю уже спокойно. Утром, пытаюсь зайти в кабинет, ключ не подходит. Иду к ней. Она с ледяным голосом выдает: "Сергей, пишите заявление по собственному, или мы вызовем милицию". Я вспоминаю все свои грехи, спрашиваю какого хрена, собственно. Она визжит, выгоняет меня из кабинета и запирается. Это еще не все!

Иду к директору, он говорит: "Серег, ты это лечись, пока не поздно, это лечиться!" Я ваще в прострации иду к охраннику, он мне такой: "Че ты на рабочем месте то ширяешься? Типа другого места не нашел, что ли?" Тут уже я понимаю, что меня хотят круто подставить, давлю на директора, и узнаю, что утром уборщица из моей мусорки, извлекла пяток шприцов и отнесла их прямиком главбухше. А та соответственно, заварила всю эту кашу. Климакс у ней видите ли!

— Термопаста?

— Ага, и один с остатками машинного масла.

В садике около Исаакия прогуливается толстый джентльмен с мобилкой на пузе и газетой в руках. При нем ротвейлер Тайсон (даже похож чем-то на однофамильца, чтоб не сказать: на брата). Из-за куста выскакивает кокер-спаниель и тявкает на проходящую парочку. Тайсон открывает пасть, прыгает и хватает моську так, что вся ее голова в этой пасти скрывается, и продолжает так держать, не сжимая челюстей, но и не отпуская. Моська гавкать, понятное дело, перестала, но начали гавкать ее хозяин, иже с ним и проходящие. Тайсона все местные собачники знали (одна тусовка), но на призывы "Тайсон!! Отпусти!!!" милый песик не реагировал. Обратились к хозяину, который даже газету опустил, что с ним редко бывало — прикажи, мол, животному!

Хозяин Тайсона:

— Не, меня не послушает...

Толпа:

— А кого послушает?

Хозяин Тайсона:

— Жену только...

Снимает мобилку, звонит, докладывает ситуацию, сует трубу псу под ухо.

Оттуда доносится: "Ах ты, скотина! Выплюнь! Выплюнь сейчас же! !!" Перепуганный Тайсон плюется несчастным кокером и очумело отскакивает...