Мать российского царя Петра I Наталья родилась в 1651 году в семье Тюркских дворян. Мать Натальи, Анна Леонтьева, по отцовской линии происходила из татарского рода мурзы Абатура, а по материнской — из польского рода Раевских. Отец Натальи, Кирилл Нарышкин, был из рода крымских татар, чьим основателем считается Мордка Кубрат, прибывший в Русь в середине XV века. Его прозвище и было Нарышко.
Другие историки считают, что Мордка был крымским караимом. Хорошенькая и бойкая 19-летняя Наталья сразу же приглянулась царю. Девушка смело и весело общалась, совершенно не боясь Алексея Михайловича.
Влюбленный царь зачастил с визитами к боярину Матвееву, а потом объявил формальный смотр невест, где и выбрал в жены Наталью и в 1671 году состоялась царская свадьба.
42-летний Алексей Михайлович совершенно потерял голову от юной жены. Он готов был исполнить любой ее каприз. Чтобы развлечь супругу, он дал указание завести театр в Кремле. Наталья ездила в церковь в открытой карете, что было весьма смело по тем временам. Знатной женщине на Руси тогда разрешалось выезжать из дома только в закрытых возках, чтобы никто не видел ее лицо.
Царь разрешил царице скрытно присутствовать при принятии иностранных послов за приоткрытой дверью, и это был невиданный шаг для той эпохи. Также Наталья первая из цариц отказалась белить и румянить лицо по тогдашней моде.
Характер у Натальи Кирилловны был легкий и веселый. С царем они жили душа в душу. Она родила 3 детей, из которых выжили двое: Петр и Наталья. Но недолго продолжалось счастье царицы. Через 5 лет Алексей Михайлович умер от сердечного приступа.
Тяжелые времена настали для Нарышкиных. На трон взошел царь Федор, сын первой жены царя. А власть в стране захватил клан Милославских. После смерти царя Федора во время бунта стрельцов в 1682 году были убиты два брата Натальи Кирилловны и Артамон Матвеев, который был царице вместо отца. Матвеева убили на глазах царицы и 9-летнего Петра.
Именно после этого случая у Петра начались эпилептические припадки. Вскоре правительницей и регентом при несовершеннолетних единокровных братьях Иване и Петре стала царевна Софья, дочь
Алексея Михайловича от первой жены. Софья терпеть не могла молодую мачеху и сослала Нарышкину с детьми в имение Преображенское.
В 1689 году борьба Петра и Софьи закончилась полной победой Петра. И тогда царица Наталья Кирилловна получила доступ к неограниченной государственной власти. Царица обожала сына, называла его ласково "сыночек Петрушенька" и сильно скучала по нему. Петр тоже любил мать.
Интересно, что царица не одобряла увлечений Петра западной культурой и европейскими ценностями. Именно она женила Петра на так нелюбимой им Евдокии Лопухиной.
Наталья Кирилловна умерла рано, в возрасте 42 лет, в 1694 году. Многолетняя борьба за власть и постоянные опасения за жизнь единственного сына подорвали здоровье царицы. После ее смерти Петр I окончательно взял власть в свои руки, и началась новая эпоха...
Из сети
| Новые истории от читателей | |  |
* * *
Тяжела эмигрантская доля. Вот люди рассказывают:
"Наткнулся в одной эмигрантской группе на слезливый пост мужика о том, что в Германии невозможно познакомиться с местными женщинами. Поэтому приходится искать партнершу среди своих же. И другие мужики там в комментариях "да, это так, погибаем".
Со своей стороны хочу заявить,
что мы живем, кажется, в разных Германиях. Потому что немецкие женщины очень открыты и сами идут на контакт. У меня, к примеру, за два года было восемь предложений сходить на ужин. С их стороны.
1. Велосипедистка. Сбила меня на пробежке и позвала в ресторан. Затем, примерно через два месяца, мы столкнулись в магазине и она позвала испить вина из собственных виноградников. Наверняка, чтобы окончательно добить.
2. Две банковские клерекини (клерекессы?). Зная, что у меня на счету примерно 15 евро и что я живу в данный момент на пособие, все же пригласили поужинать у одной из них дома. Втроем. Маньячки и извращенки.
3. Служащая мэрии, помогавшая нам с немецкими паспортами. Тоже в курсе моего положения дел. Пригласила съездить с ней в Трибгаст, это рядом, поваляться на пляже и покататься на лодках. Была очень настойчивая.
4. Девушка в поезде. Села сначала напротив, потом пересела рядом и смотрела, как я смотрю в дороге Симпсонов. Перед Байройтом, увидев, что я собираюсь, впихнула мне в руку клочок бумаги с телефоном. Молча, улыбаясь. Подозрительная и опасная.
5, 6, 7. За одну поездку в Нюрнберг ко мне подкатили три раза, а одна дамочка предложила сходу остаться на все выходные. Думаю, что хотела сожрать мою докторскую колбасу, что я таскал по городу в руках.
8. Студентка местного университета. Звала смотреть футбол, на концерт и на Белый Пикник, что проводят у нас в городском парке.
В итоге, конечно, я никуда не пошел. Ибо разврат ваш любимый и пьянство до добра не доведут. Однако в следующем году все же решено социализироваться. Так сказать.
Что я хотел сказать-то — мужик тот врет, они прямо под ноги валятся, чирикают что-то на своем, цепляются за лодыжки. Просто надо чаще выходить из дому, а не сидеть с телефоном у окошка и писать саможалеющие постики.
И я пойду, у меня внезапно закончились шорты, займусь целительным шопингом. Вот это действительно полезное занятие, а не свидания эти ваши гадские. "
Артур Дмитриев
* * *
Однажды Георгий беседовал с экс-коллегой по работе, живущей с мужем в США. Коллега (это надо учесть) очень хорошо настроена к Америке, ей нравится там жить и всё такое. Но тут другое интересно. Её дочь столкнулась с буллингом в школе (кто из нас не сталкивался). Дразнят, до[дал]бываются. Обратились к школьному психологу. А тот сказал
— мамаша, ведите себя разумно. Вы не должны заставлять ребёнка содержать свою комнату в чистоте, заботиться о собаке, заниматься домашними делами, если ребёнок НЕ ХОЧЕТ. Иначе это абьюз. Коллегу порвало в клочья.
"Экий пи[c]ец, — сказала она Георгию на чистом американском.
— Но чтоб ты знал, сие стала норма. К нашим друзьям пришли из соцслужбы с проверкой, поскольку ребенок пожаловался друзьям в школе, что родители ограничивают время в соцсетях, и школа заявила в соцслужбу. То есть, психолог мне заявляет на голубом глазу — у бэби стресс, а вы своими требованиями по дому (невероятно жестокими) просто ухудшаете его состояние. А то, что ребенок хочет просто тупо сидеть весь день в комнате и зависать в Интернете — это его право и нех[рен] лезть". Подругу заколбасило. Она сказала психологу, что таких красавцев уже насмотрелась тут. Им по 35 лет, они живут в одном доме с предками, у них комнаты засраны до потолка коробками из-под пиццы, карьеры ноль.
"Ваще не [колыш]ет" — сказала ей добрый психолог. — "Вы проецируете на ребенка свои страхи, может, ему захочется жить с коробками из-под пиццы, это его выбор". "Ни х[рена] себе" — пролепетал Георгий. "Да, это чтоб ты понимал, какой тут теперича подход, — ярилась американская знакомая. -" После этого неудивительно, что по всему миру снежинки толпами произрастают, ибо им уже с детства обязывают в жопу дуть, и объяснять, что жизнь суть наслаждение без обязательств. Не будем вмешиваться, не будем элементарные вещи делать заставлять, дабы не повредить их внутренний мир и поиски себя. А потом они по итогу лежат кверху лапками, жалуются на жестокий мир и ни х[рена] сделать не могут".
Георгий прям задумался, могла ли из него получиться снежинка. Да если честно, как нех[рен] делать бы получилась. Он ленив (это честно), работать не любит (ещё честнее), а дома у него всегда срач и бардак, ибо убираться он ненавидит. Но ему не оставили выбора. Батя перестал платить алименты, [ман]дуй на работу. Тяжело работать и учиться одновременно? Ничо, справишься. Не нравится комнату убирать? Ну снимай себе свою квартиру и делай там, что хочешь. Вот так жестоко не дали Георгию снежинкой стать. А он может, хотел. Его с детства абьюзили. Уберись дома, сделай уроки, вымой посуду, в магазин сходи. [м]ля. Где эти психологи были, чтобы маме объяснить его страдания и стресс?
Не повезло, [м]лядь. Вот теперь всю жизнь по миру и катайся.
* Этот текст проплачен ФСБ, дабы опорочить США.
(с) Zотов
* * *
Уже не первый раз случается так, что на работе накидывают новых обязанностей, я быстро выгораю и увольняюсь. В прошлый раз против моей воли сделали меня старшей и помимо стандартных обязанностей поручили обучение новых сотрудников. Я обучила и ушла.
На текущей работе ещё на собеседовании проводили тестирование, выяснили, что лидерских качеств во мне нисколько нет, им все подошло, мне тоже, работаем.
Недавно меня ставят руководить проектом, дают в подчинение несколько сотрудников, некоторых из них надо обучить. Я неоднократно говорила, что против этого, объясняла, нашла другого кандидата на моё место, но всем пофиг. Я, конечно, выполняю свою работу, но уже на отвали. Говорю, что так не делается, а мне в ответ все вокруг говорят, что я дура, мол, меня повышают, а я сопротивляюсь.
Когда же люди поймут, что не всем быть руководителями, менеджерами, директорами?! Мне карьерный рост не нужен! У меня от нервов в первую очередь страдает здоровье, причем с самых разных сторон. Да, вот такая я чувствительная натура. А меня еще после этого предателем считают, который наплевал на фирму. Один раз я честно держалась в роли руководителя проекта больше года, до последнего думала, что привыкну, на тренинги ходила, но не вышло. Я потом полгода отходила и лечилась. Обучаю последних ребят и увольняюсь к чертовой матери. Задолбали.
* * *
"Подтяжки, гонорары и немые сцены: афоризм от Михалкова"
В середине 1960-х, когда советская литература цвела метафорами, а быт великих писателей оставался загадкой для простых смертных, в московской квартире Сергея Михалкова разыгралась сцена, достойная пера самогО острослова.
Поэт и писатель, чьи строки знала вся страна — от пионеров до
партийных деятелей, — сидел за столом, погружённый в работу. Одет он был в рубашку и брюки с подтяжками. Не новыми, блестящими, а теми самыми, бывалыми, с растянутыми резинками, видевшими, кажется, ещё рождение "Дяди Стёпы".
В комнату вошла соседка — женщина, чей взгляд не мог скользнуть мимо столь прозаической детали гардероба великого литератора.
— Сергей Владимирович, простите… — начала она, смущённо кашлянув.
— Вы же известный человек, гонорары получаете… Неужели не купите себе новые подтяжки?
Михалков не обернулся. Его рука продолжала выводить строки, но голос прозвучал чётко и ясно, будто он декламировал со сцены: —Милая моя, откуда средства? Все мои гонорары уходят на аборты для подруг моих сыновей!
Воздух в комнате застыл. Соседка онемела — её воспитание, советская мораль и просто человеческое участие смешались в одном немом вздохе. Казалось, даже часы на стене перестали тикать, чтобы не нарушить красоту этого момента.
А поэт? Он продолжил работать. Возможно, именно в тот день рождались строки, которые потом печатали в "Правде". Или просто дописывал письмо. Но ясно одно: даже в быту Михалков оставался мастером слова — точного, острого и безжалостно правдивого.
Эта история — не просто анекдот. Это напоминание о том, что гении часто носят потрёпанные подтяжки, а их гонорары порой уходят не на новые костюмы, а на оплату ошибок молодости — своей или чужой. И что иногда одна фраза может сказать о времени и нравах больше, чем целое расследование.
Так что в следующий раз, увидев потрёпанную вещь на человеке искусства, помните: возможно, за ней скрывается не бедность, а новая глава чьей-то бурной жизни. Или просто гениальный ответ, чтобы отвязаться от назойливых советчиков.
