В начале двухтысячных я делил ежедневное рабочее пространство с хорошей девушкой Аней. Руководство вместе с большинством сотрудников сидели на другом этаже и забредали к нам нечасто, создавая очень комфортную рабочую обстановку. Как результат, в кратких промежутках времени между разговорами за жизнь и игрой в первого "Принца" на скорость — одновременно запускаем, и кто первый пройдёт до конца — мы забабахали недурную систему, получившую хорошие отзывы на выставках и заработавшую конторе немало денег. И нарушал эту идиллию только неприятный мужской голос, раз в неделю или две звонивший по телефону и настойчиво требовавший какую-то Нину Михайловну. Мужик был постоянно под градусом, про то, что он попал не туда, до него доходило с трудом, к тому же у него была мерзкая привычка снова перезванивать, снова попадать к нам и снова её требовать. Так продолжалось до тех пор, пока однажды милейшая и добрейшая девочка Аня не вышла из себя и в ответ на очередную просьбу позвать Нину Михайловну не рявкнула в трубку:

— Её нет! Она с мужиками в баню ушла!

С тех пор прошло больше двадцати лет, и меня с каждым годом всё больше беспокоит тот факт, что после этой фразы звонки прекратились.

Нина Михайловна! Если ты читаешь эти строки — я очень надеюсь, что ты осталась жива и здорова. Прости нас, пожалуйста. Мы не хотели, чтобы так получилось, честно-честно. Просто тот мужик ну очень достал.

С детства Новый Год был самым главным праздником, поэтому праздновался всей семьёй в одном доме. У нас была традиция: шикарная настоящая (под потолок) ёлка покупалась дедом 31-го декабря в районе шести вечера. Мы, дети, ждали деда с ёлкой так же, как Деда Мороза. Как только дедушка заходил в дом, самый старший из нас бежал на улицу, залезал на чердак и доставал десять коробок со старинными игрушками, мишурой, фонариками и дождиками. И, пока взрослые занимались готовкой и сервировкой стола, мы под добрые фильмы и голубые огоньки по первому каналу наряжали ёлку и весь дом. Все были заняты делом, дома царила невероятная атмосфера: из всех комнат доносился смех и разговоры, входная дверь то и дело открывалась и закрывалась постоянно, запуская в дом запах мороза и снега. Даже дровишки в печи трещали как-то по-особенному, по-зимнему, по-семейному. Волшебное детство, волшебное время, волшебный праздник.

Как-то в одном офисе разговорились о гаишниках. Ну и каждый делится с коллегами отмазками перед гайцами в случае нарушения.

Один сотрудник рассказывает:

— Когда меня тормозят за превышение скорости, я говорю, типа: начальник, прости, сосед позвонил, сказал: к моей какой-то хахаль пришёл. Сам понимаешь, весь на нервах, сорвался, естественно, превысил, приеду — убью обоих! Стопроцентный вариант — всегда отпускают!

Ну, все посмеялись, похвалили его за находчивость и забыли.

Примерно через две недели одна сотрудница опоздала на работу на два часа. Приехала очень злая и говорит:

— Прикиньте, превысила скорость, меня тормозит гаишник, ну, я ему, мол: начальник, так и так, соседка позвонила, сказала, что к моему какая-то с@чка домой пришла, сразу же как только я уехала на работу. Ну, сами понимаете, нервы, сорвалась, сейчас приеду и глаза им обоим выцарапаю. Так он, скотина, и протокол составлял долго-долго, и мой домашний телефон записал, и машину осмотрел, и аптечку проверил, и капот открывал, и в багажник заглянул...

Мы с мужем врачи — я педиатр, а он хирург. И в отпуске всем незнакомым людям говорим, что мы учителя биологии и физкультуры, иначе отдых будет испорчен выслушиванием всех жалоб и просьб о лечении. Познакомились с парой: она экономист, он инженер. Очень были удивлены, когда мы все встретились на медицинской конференции…