о том, что с нами произошло, тут.

Переехали мы с мужем из квартиры в загородный дом. Нет, вещи у нас, конечно, пропадали, но уж точно мы не думали, что это домовой. Поверить пришлось, когда он начал нас, мягко говоря, "беспокоить". Началось с мужа. Он спал в зале на диване и проснулся оттого, что на него кто-то запрыгнул. Резко очнулся и услышал мелкий топот за диван. Мужу я, конечно, не поверила. Думала, что приснилось, а он за чистую монету принял, но видно было, что напугало это его знатно.

Потом это случилось со мной: меня во сне сильно схватили за нос. Прям очень сильно. Было четыре утра, я села на кровати и прям чувствовала эту боль в носу после чьих-то рук. Села и слышу с кухни какой-то неприятный и страшный звук, будто что-то коротит. Пошла проверить, и, действительно, потёк котёл, а вода с него затекала в электрическую коробку, которая вот-вот воспламенится (котёл ставили не мы и проектировали тоже не мы, а предыдущие владельцы решали, где и как быть этой коробке). Кричу мужу, просыпается, всё отключаем. Ещё бы немного, и сгорели бы заживо.

После этого поверила во что-то такое, что нам неизвестно и кажется полной выдумкой до тех пор, пока на своей шкуре не ощутишь. Тоже поставила вкусняшки домовому, больше мы его не видели, не слышали, но ощущение его присутствия всё равно осталось.

Вы можете писать любые скептические комментарии, и я согласна с любым из них. Ведь пока вы реально не испытаете подобное, никогда не поверите, и это нормально

теорией, да и то хреновенькой. Поэтому пусть набирается опыта. Зубры производства относились к нему снисходительно, кто-то по отечески, кто-то панибратски, без всякого должного уважения, к его пусть небольшой, но руководящей должности. Да он и не обижался, в конфронтацию не вступал, ретивостью не отличался. С другими мастерами и начальником цеха, общался, но больше по их инициативе. Но правда и за пивом для работяг не бегал. В общем, ничто и никак, если смотреть в общем. Но была у него одна странность. Все перекуры и обеденный перерыв, сидел он в курилках, то в мужской, то женской. Хотя сам не курил, в домино не играл, домашние заготовки не обсуждал. Просто сидел скромненько, помалкивал, сначала приводя всех в сомнения, а потом... Потом все вошло в привычку и на него просто никто не обращал внимание.

— А можно обеденный перерыв сделать не с двенадцати до часу, а с одиннадцати сорока пяти, до двенадцати сорока пяти? — обратился он к начальнику цеха.

— На кой? — опешил тот, — для тебя что ли?

— Нет, для всех. Для всего цеха, — все так же скромно поправил Саня.

— То есть у всего завода с двенадцати, а у нас на пятнадцать минут раньше? — так и не понимал начальник.

— Ну да, в столовую не пробиться, там в двенадцать столпотворение, а потом в "козла", сыграть некогда.

— Вообще то мы на работу приходим, не в "козла" играть и не обедать, — поначалу возмутился тот, но задумавшись, добавил — но в принципе решаемо.

Директор и профсоюз были не против и на цеховом собрании, новый график утвердили. Странно, но производственные показатели, поползли вверх. Незаметно, потихоньку, но поползли. А, Санька как прорвало. Рацуха за рацухой. То потолочные щиты из-за которых была частенько запарка. И приходилось даже организовывать дополнительные ночные смены чтобы закрыть комплектацию. Предложил делать не в потоке, а вывести в отдельное производство. Туда же позже с его подачи перенесли и драночный станок. А из отходов наладили тарное производство. Так и организовался "тарный цех", думаю, не стоит задумываться кто был назначен его начальником.

Но звездный час Санька наступил из-за фина. Четырехстороннего финского станка, на продукцию производства которого всегда была очередь из спецзаказов. Фальцовка, половая у всех СМУ пользовалась огромным спросом, но заводу план бы по домостроению выполнить. Поэтому директор просителей по возможности посылал нахрен, но ведь был еще трест, объединение, приходилось вникать и прислушиваться.

Когда на очередной планерке, где присутствовал уже и Санек как новоиспеченный начальник нового тарного цеха, был поднят этот вопрос по спецзаказам, тот был очень удивлен.

— [м]ля, ну точно долбое... дебилы, — произнес он. Хотел видимо сказать это просебя, но получилось вслух и довольно громко.

— Не понял?! — опешил даже директор, который сидел далеко, но тоже услышал.

— Так фин у нас восемьдесят процентов времени простаивает! — постарался исправиться Санек.

— Что значит простаивает?! — так и не понимал директор, да и все остальные.

— Ему поток цеха не дает работать, все по узкоколейке идет на склад готовой продукции, а она постоянно заставлена, то дверями, то окнами, то заготовкой. Но это можно решить. Нужно только двадцать метров рельсов для новой линии.

Все переглядывались друг с другом, молча. И непонятно было кого они считают дебилами. Но не себя это точно.

— Ну так действуй! — наконец то выдохнул директор, которому видимо в этот раз хорошо в тресте намылили холку, — если конечно, не в ущерб плану домостроения. И это, посоветуйся с главным инженером и главным механиком. Ну чтобы без эксцессов!

Рацуху Санек внедрил за пару дней, инженер с механиком только хмыкали. Тележки четырехсторонника помимо общей линии за счет сделанной обратки запустили челночно и он заработал в полный рост. В две смены, покрыв практически все запросы. А через месяц Санька встретил директор.

— Александр, ты зайди сегодня ко мне вечерком, после работы, нужно поговорить, — произнес он. Поговорить, организовалось в бутылочку коньяка, что-то из закуси и длинную беседу.

— Ты в институт не думаешь поступать? — после третьей рюмки, поинтересовался директор, — я к чему спрашиваю, Николаевич на следующий год на пенсию собирается. Так я тебя вижу главным инженером, вот только техникума маловато. Хотя при чем здесь образование, если у тебя голова полна мыслей.

— У меня? — удивился Санек.

— Ну, а у кого же. Я и с начальником твоим бывшим разговаривал и с другими, все тебя хвалят, говорят, что несмотря на молодость, многое для производства сделал. Рацух у тебя полно.

— Так это не я, — расслабился Саня, — я просто в курилке с мужиками люблю сидеть.

— И что?! — директор даже немного протрезвел.

— Да ни что. Сижу слушаю их, как услышу, что кого-то дебилом обозвали, понимаю, что сейчас какая-то рацуха поступит. Остается только проработать и внедрить.

— Аааа, ну ведь тоже неплохо, проработать, внедрить... Слышь, Александр, а кого они дебилами называют, не меня ли тоже?

— Да что вы, Ким Дмитриевич, у вас же общее руководство, а дебилы те, кто за производство отвечает.

— А, ну ладно, а то я как-то напрягся. Ну давай еще по одной, да будем расходиться. Ты в институт-то поступай, пусть и заочно, мое предложение в силе.

"Пошли в угол, не лезьте, если не хотят общаться. Они зверюшки любопытные, рано или поздно кто-то точно сам подойдёт". Сидим тихо в углу, не лезем. Через минут пять в стае, демонстративно отворачивающей морды, появляются отдельные особи, посматривающие в наш угол, но не более. Замечаю на столе что-то вроде маленькой удочки с маленькой игрушкой. Беру и начинаю в воздухе весело помахивать, типа весело мне так играть. Пулей прилетает чёрная кошка и начинает играть со мною. Через пять минут круг заинтересованных морд растёт, появляются наблюдающие, морды три-четыре. Ещё бы пол часика, и стая была бы "наша", но пора уходить. Лучшей наградой за уважение права животин не общаться по принуждению были слова работающей там девушки: "Приходите ещё".

Ребята в этом Котокафе, скорее всего, волонтёры, но там чисто, ухожено и тихо.

Они ухаживают за котами и потихоньку пристраивают их в добрые руки.

Тут вчера рассуждения были про то, что "не хотят работать". Есть люди, которым радостно, когда они могут делать то, что необходимо, просто так. На них Земля, наверное, держится. Это же такая роскошь – хотя бы иногда позволить себе делать то, что человек сам считает необходимым, полезным и правильным. Просто так.