Ох и много же повидал я самых разных секретарш различных начальников! Видывал я их и хороших, и плохих, и добрых, и злых, и вредных, и душевных, и готовых помочь, и совсем наоборот. Но самая незабвенная – это пожилая, сухонькая секретарша госниорховского директора... вот, и даже имя помню: Лилия Самуиловна. Больше я подобных людей вообще не встречал. Очень уж она интересно говорила, двигалась и действовала. Любое обращение к ней с самой тривиальной просьбой повергало её в оцепенение. Напрягшись, зажавшись, впадала она в тяжкие размышления, причём глаза её блуждали, а на лице разыгрывался прямо тебе какой-то калейдоскоп – причудливо вспыхивали и гасли багровые пятна, создавая странные блуждающие узоры. Явственно ощущалась в ней при этом титаническая умственная работа, последствий которой предсказать никто не мог. Прямо так и видно было, как мучительно ждёт она, когда в тёмных глубинах её подсознания вызреет и всплывёт на поверхность хоть какое-то конкретное решение. И вот тут уж она больше не раздумывала – вдруг подскакивала, как гальванизированная, и кидалась в бой: действовала стремительно, разражаясь серией судорожных, рваных и явно не контролируемых ею движений.

Особенно же непредсказуемыми были её действия с институтской круглой печатью. Помню, как однажды она, резко выйдя из своего долгого транса, вдруг выхватила у посетителя какую-то незначительную бумажку и с заливистым, диким смехом вдруг с размаху дважды подряд залихватски, со стуком, наугад припечатала его в разных местах гербовой печатью. Обомлевшему посетителю пояснила: а ничего, кашу маслом не испортишь!

Однако подобную щедрость проявляла она далеко не всегда. Запомнился и другой, куда как более яркий эпизод. Вышел однажды от директора какой-то посетитель с подписанным документом. Подошёл к секретарскому столу и вежливо попросил Лилию Самуиловну поставить на директорскую подпись печать. Казалось бы, что тут такого-то, дело самое пустяшное. Но секретарша, искоса, по-птичьи взглянув на эту бумагу, привычно оцепенела, впилась онемевшими пальцами в стол и ярко заалела блуждающими пятнами, страдальчески прислушиваясь к таинственным процессам в своей подкорке. Наконец, решение созрело. Отчаянно махнув рукой, будто пускаясь во все тяжкие, уставив на оробелого посетителя безумный, шальной взгляд, мгновенно схватила она свою любимую гербовую печать, высоко её вознесла и со всей дури, с грохотом хряпула по документу.

Забрав бумагу и слегка пожав плечами, отправился облагодетельствованный гость в соседний кабинет, к заместителю директора. В полуоткрытую дверь видно было, как подошёл он к столу и вступил с замом в какую-то неторопливую беседу. Добытый документ с печатью при этом держал в опущенной руке. А Лилия Самуиловну тем временем опять посетили тяжкие сомнения. Снова погрузилась она в глубокий транс. Замерла, отвердела, тяжелым исступлённым взглядом уставилась гостю в спину. Залихорадило её, заблестели ошалелые глаза, на щеках запылал красный камуфляж. И, как видно, на этот раз в подкорке её вызрел совершенно иной ответ – отрицательный. Но не вскинулась она в привычной судороге, нееет! Медленно, плавно, гипнотизируя взором гостеву спину, приподнялась она, тихонько выбралась из-за стола. С перекошенным лицом, утрированно вздымая тоненькие ножки, на цыпочках стала бесшумно подкрадываться к посетителю сзади. Вот и в кабинет уже пробралась. Вот уж и за самой спиной она у гостя... И тут – стремительный бросок кобры! Вцепившись обеими руками в ею же пропечатанный документ, издав неприличный, громкий торжествующий визг, выдрала она эту важную бумагу из руки ничего не подозревавшего мужика! И мгновенно разорвала пополам, а затем – на четыре куска!

И впритык уткнувшись в изумлённое лицо развернувшегося к ней гостя, сверкая очами, с диким оскалом и хохотом, пританцовывая, воинственно потрясая обрывками, торжествующе выкрикнула: а я передумала!! А не положена Вам сюда печать!! Вот так-то!! Уах-ха-ха-ха!

Вы когда-нибудь сталкивались с ситуацией, когда человек, чаще всего женщина, хочет вам высказать недовольство, но не находит оснований?

Ооо, тут есть целый спектр возможностей!

Но меня крайне поразила бывшая коллега, которой мы периодически привозили средство для мытья посуды Fairy из Финляндии (Есть в Питере такая забава. Он почему-то считается лучше, чем российский), и высказала, что "Вы меня им достали, т. к. он слишком хорош и его не израсходовать! "

Что нужно для похода в суд? Паспорт, повестка и... осиновый кол.

50-летняя омичка пришла в Центральный районный суд с оружием против вампиров. На резонный вопрос приставов, зачем ей это, пожилая "Баффи" ответила — это её талисман, хранилище защитной силы ну и мало ли упыри нападут.

На заверения, что в суде кровососов нет, женщина не повелась и отказалась заходить на заседание без своего оружия. Осиновый кол все-таки изъяли, оставив женщину беззащитной перед силами тьмы.

Расскажу историю сестры подруги, работавшей медсестрой в роддоме.

"Поступает к ним девушка на роды одноногая. Обычная заурядная внешность, ничего особенного, нога ампутирована до бедра. И вот рассказывает она, что за ней ухаживали два молодых человека, за одного из которых она и вышла замуж.

После родов под окном возникает такой Ален Делон с букетом цветов. Все восторженно ахают и оценивают красавца. Муж? Нет, тот второй, которому она отказала. Все начинают перешептываться, мол, конечно, зачем парню жизнь портить, она же инвалид, благородно поступила…

Через пару часов под окном возникает другой красавец с букетом. Еще интереснее и ярче первого. "А вот это муж! " — сияя говорит невзрачная инвалидка и показывает ему в окно кулек с дочкой.

Остаток дня никто уже никого не обсуждал, все погрузились в свои мысли о жизни.

Когда одна моя студентка решила смолоду строить здесь же, в институте, свою карьеру, не брезгуя никакими средствами, я, видя, что с ней происходит неладное, дал ей почитать "Зиму тревоги нашей". А потом спросил, поняла ли она прочитанное. Вот видишь, говорю, Таня, решил Итен пуститься во все тяжкие, подлости там всякие творить, интриги, предавать всех налево-направо – и ничего хорошего из этого не вышло. Сломался, чуть не покончил жизнь самоубийством. Поняла?

– Поняла. – Сказала она.

– А что ты поняла?

– Что кишка у него была тонка. Не может, а туда же лезет. Гнида интеллигентская.

И глаза её сверкнули подземным огнём.