У КОГО ЧТО БОЛИТ, ТОТ О ТОМ И ГОВОРИТ

Идёт какое-то нудное собрание-заседание.

На трибуну поочерёдно выползают ораторы и что-то там себе бубнят, а народ в зале занят своим делом. Большинство дремлет, у остальных уже слипаются глаза.

К трибуне прорывается очередной правдолюбец и сходу в карьер начинает гневно обличать:

— И куда только смотрит наша администрация?! На дорогах сплошные ВЫЕБОИНЫ!

Оратор осекается и включает думалку. Соображает, что ляпнул что-то не то...

Народ в зале оживляется. Спящие открывают глаза, бодрствующие начинают потихоньку хихикать.

Докладчик наконец соображает, что сказал и поправляется:

— Кхм... как я уже сказал, на дорогах сплошные вЫебоны!

Как говорится, Остапа несло! Мозги соображают, но язык не слушается и гнёт своё:

— И в этих вЫебонах гробятся сотни машин!

Смех в зале. Проснулись все! В последнем ряду просыпаются и начинают негромко переговариваться два подвыпивших мужичка, но их почему-то всем слышно.

Зал мгновенно затихает и начинает прислушиваться.

Даже на сцене небольшая пауза — пока докладчик, глядя в бумажку, про себя репетирует трудное слово, президиум греет уши.

Первый мужик:

— Я чё-то не понял — это кто вЫ[дол]баны на дороге? Совсем менты страх потеряли! Это ж беспредел!

Второй мужик:

— Ты что, глухой? Он же не про это!

— А про что?

— Он про выебОны на дороге!

— А-а-а... Ну, тогда правильно! А то права купят, а ездить не умеют! Гоняют на дорогих тачках и вы[дел]ываются! На дороге сплошные выебОны! И куда только менты смотрят!

Всё! Собрания больше нет! Докладчик в панике бежит с трибуны!

Народ доволен — не зря припёрлись!

На Олимпийских играх 1936 года японские прыгуны с шестом — Шухей Нисида и Суэо Оэ показали одинаковый результат — второй после лидера. Чтобы определить, кто из них достоин серебряной медали, а кто бронзовой, спортсменам было поручено соревноваться друг с другом, но они отказались это делать. Тогда судьи по жребию присудили серебро Нисиде, а Оэ досталась бронза.

Вернувшись в Японию, спортсмены отдали свои медали ювелиру, чтобы тот разрезал их пополам, а затем соединил серебряные половинки с бронзовыми. Так появились единственные в истории спорта серебряно-бронзовые "медали дружбы" Нисиды-Оэ, которые до сих пор являются символом благородства и уважения к сопернику.

История произошла с моими друзьями уже давно, когда они были молодыми и жили в однокомнатной квартире с маленькой дочкой и животным миром в составе доберманши и двух потрясающей красоты кошек. Поскольку квартира маленькая, а в доме ребенок, весь животный мир ночевал в коридоре и на кухне, а хозяева, соответственно — в комнате за закрытой дверью. Однажды вечером у них случились гости, которые незаметно от хозяев умудрились накормить догиню творогом и виноградом.

Утром моя подруга встала, открыла дверь — и (далее от первого лица) — Моя первая мысль была — СОБАКА НОЧЬЮ ВЗОРВАЛАСЬ!! Весь коридор и вся кухня, все — стены до уровня человеческого роста, полы, мебель, подстилки и ОБЕ КОШКИ были уделаны. Собаки при этом видно нигде не было, так что мысль о взрыве показалась вполне естественной (как выяснилось позже, собака, что естественно для них, от стыда пряталась под столом на кухне).

Кошек пришлось мыть. Одна из них при предыдущей попытке ее вымыть с дикими криками изодрала хозяйке руки в кровь сквозь перчатки. В этот раз ее внесли в ванную — она молчит. Открыли кран — молчит. Подставили под воду — молчит. Помыли, положили на батарею — молчит, и только изредка, обернувшись, тянет носом — воняю я еще или уже нет?

Моя подруга в этот день полностью переклеила обои на кухне и в коридоре.

В августе 1703 года работные люди, строившие Санкт-Петербургскую крепость, с удивлением увидели у берегов Заячьего острова двенадцать иностранных кораблей. Приплывшие на них голландцы были поражены не меньше: они собирались закупить у шведов корабельный лес, а тут вдруг вместо них хозяйничают русские и сноровисто возводят укрепления.

Немного предыстории. Несколько лет назад я попал на операционный стол — делали операцию на ноге. Было это 3 марта, аккурат перед Международным Женским днем. На ноге должны были делать несколько надрезов, крайний из которых в паху по линии сгиба ноги.

Итак, я под наркозом на столе, меня во всю режут. Но минут за 20 до окончания операции