Как это часто случается, я и еще несколько человек с нашей фирмы обедать отправились в городской парк культуры и отдыха, от нас через дорогу. Взяли по паре бытылок пива и чизбургеру, сели на лавочку. Директор наш, женщина, надо сказать, очень привлекательная, но, мягко говоря, далеко не худенькая, кушада, как всегда, за двоих. После трапезы она наклонилась поднять оброненную на землю зажигалку, и с ней случилась небольшая такая неприятность: разошлась молния на новеньких брюках. Стояла жара и Надюша наша была в коротенькой такой маечке, то есть в топике, так что прикрыть срам не представлялось возможным. Будучи женшиной находчивой, она посылает самого молодого члена нашей компании, мальчика-практиканта Костика в ближайший киоск, торгующий газетами купить что-нибудь прикрыться. Через две минуты парень возвращается с журналом. Директор закрывает проблемное место и мы все идем к выходу из парка. Навстречу нам движется отдел сбыта, тоже видно отобедать решили. Замечают нас, приветливо улыбаютя. И тут мы замечаем, что пара человек уж очень подозрительно смотрит на Надежду Николаевну. Недоумение на их лицах плавно перерастает в ухмылку, которая затем сменяется диким хохотом. Мы поворачиваемся в направлении их взгляда и читаем надпись на свежекупленном журнале. На красной обложке крупными черными буквами рекламировался какой-то телефонный тариф. Надпись гласила: "Посекундная тарификация". Ниже чуть мельче: "Первые пять секунд бесплатно".
* * *
Эта история про общественный транспорт, произошла она в прошлом году в декабре. После трудного рабочего дня, я спускаюсь в метро, становлюсь у входа в вагон (у перил, кто ездит на метро поймет) достаю чтиво и пытаюсь насладится поездкой. Но так как я не один хочу попасть домой, то народу потихоньку становится все больше и больше и вот
резиновый вагон достигает той точки напряжения при который каждый новый пассажир воспринимается как враг всего человечества и вот на одной станции заходит, вернее врывается в вагон вминая всех дама около 40 лет в красной шляпе и тут же начинает возмущаться, что ее задавили, испачкали, дышать нечем и т. п. , так продолжается до следующей станции. На следующей станции перед входом в вагон стоит один пассажир, пожилой подвыпиший работяга квадратная сажень в плечах, он моментально взглядом оценивает ситуацию в вагоне и с молодецким уханьем вминает всех еще глубже в вагон, я даже не думал, что в вагоне еще столько места осталось, тем не менее двери закрываются и мы трогаемя, тут дама в красной шляпе начинает громко начинает причитать, что из за работяги ее задавили, испачкали и еще детей каких то. Работяга тут же вступает в перепалку и говорит, что красной шапке (это он ее так окрестил) надо поменьше думать о себе, о чужих детях, а больше о рабочих людях которым живется не сладко. Все бы ничего, но на следующей станции к дверям подошла семья, в составе папы, мамы, дочки, видимо которые часто ездят в такое время и знают как правильно входить в вагон. Они выстраиваются в боевой порядок (впереди мама со скрещенными руками на груди, сзади дочка упершаяся руками маме в спину, а папа выполняет роль пороховых газовых), папа с молодецким уханьем запихивает своих в наш многострадальный вагон, да так что работяга стоящий у дверей, оказывается в середине вагона. Поезд тронулся и работяга выдает перл: "Эй красная шапка, что не кричишь, что детей задавили?" недолгое молчание и потом вздох: "Все п----ц красной шапке,
задавили." Весь вагон умирал от смеха, доехали весело.* * *
Как-то ехала я в метро после работы. Стою, держусь за поручень, а рядом сидит парень (очень, очень пьяный). Ну вот, стою, закрыла глаза, погрузилась в раздумья о смысле жизни:)И вдруг чувствую, что кто-то довольно сильно схватил меня за руку. Открываю глаза и вижу такую картину: очень пьяный парень одной рукой вцепился мне в рукав и еще и вторую ручку тянет. И я уже приготовилась огреть нахала сумочкой по его дурной голове, но он произнес фразу которая меня остановила:
— С-с-садись, бедненькая, ведь с-с-с-тоишь с-с-спишь ведь!
Оказывается, он, как истинный джентльмен, хотел уступить мне место, но подняться самостоятельно не мог и решил опереться о меня.
Я сначала начала бормотать: "Сидите, сидите," — но потом решила не спорить. Весь остаток пути до моей станции я сидела, а надо мной раскачивался истинный джентльмен.
Эх, есть еще в этом мире истинные джентльмены!
* * *
Служил я в войсках связи под Ростовом, там вообще воинских частей много, прямо не продохнуть, и вот был в нашей части подполковник Токарев — мужик просто Задорнов в погонах, такие коры загибал особенно на разводе караула, весь наряд лежал от смеха и заступал на боевое дежурство с повышеной бодростью духа, а так как я числился в штабе части оператором
ЭВМ, то этот юморист частенько озадачивал меня всякой работой, а в перерывах развлекал офицеров штаба своими историями, вот собствнно одна из них:
БУдучи еще курсантом (правда уже 4-го курса, что равносильно "старику" у срочников) заступил в наряд помошником начальника караула, одним из караульных был этакий Вася молодой курсант (ничего не знаю не умею) и выпал ему самый дальний пост, который граничил с колхозными угодьями (в частности с пастбищем). Вот ходит этот Вася вдоль забора с колючкой по верху, мается от безделья и вдруг замечает по другую сторону забора мирно пасущегося быка. Предвкушая развлечение курсант подходит к забору (благо бык стоял удачно — к лесу передом к Васе задом) и не смущаясь тыкает штыком автомата быку в яйца, от такого "нежного" обращения бык офигевает и резко поворачивается, но достать Васю через забор не может, этот садюга продолжает обход ввереной еме территории вдоль забора, бык идет за ним по другую сторону, время от времени Вася для подержания веселья продолжает колоть быка штыком, медленно приводя его в состояние аффекта. Идет эта порачка вдоль забора, Вася ржет, бым мычит, причем его мычание переходит в непредвещающий ничего хорошего хрип, глазки кровью наливаются, Васи же все до фени, и вот...
А надо сказать что в этой части да и во всей округе со стройматериалами было как везде - то есть не густо, и вот не задолго до етого события кто то не смущаясь спер несколько секций забора, и на беду именно с Васиной территории, а теперь представте себе чувства Васи ( а шел он уже не глядя на забор), когда перед его глазами не оказалось спасительной решетки, и радость быка от появившейся возможности разделаться со своим мучителем...
Стометровку с полной выкладкой (каска, бронижилет, автомат и боеприпасы) Васе можно было засчитывать сразу, а поскольку деревьев по близости не наблюдалось то садист-неудачник помчался к единственному месту где надеялся обрести спасение — к ангарам, в это время тройка курсантов красила стену одного из них, поскольку ангар был высокий то красили с помощью лестницы которая доставала до крыши, и вот видя этот бег наперегонки с быком тройка маляров — словно слаженый пожарный расчет взлетели по лестнице на самую крышу и словно осажаемые полчищами врагов втянули ее за собой не взирая на душераздирающие вопли Васи.
Уперевшись в стенку ангара Вася поняв что спасение утопающих — дело рук самих утопающих решился таки на крайнее средство а именно сорвал с плеча автомат и с разворота выпустил всю обойму мужду рогов ни в чем ниповинного животного.
Боевой расчет прибывший на место проишествия застал белого как мел Васю с дымяшимся стволом возле бездыханного тела, ухохатывающихся курсантов-маляров на крыше ангара
Но как потом сказал подполковник самое обидное было то что колхоз не отдал говядину на съедение курсантам, да еще и потребовал денежного возмещения, Вася с караула убрали и потом долго говорили что слону в ж. .. прикладом он не попадет, а вот быку штыком по яйцам очень даже...
* * *
Дело было зимой, когда свет отключали чуть не каждый день. Возвращаюсь я домой после особо тяжелого экзамена по спецразделам математики, вся разбитая, усталая, злая на весь мир в лице препода, который долго гонял нас в холод по этим самым идиотским главам, и вот вхожу я в свой подъезд и соображаю, что света нет и неизвестно, когда он будет. Дело
в том, что живу я в 16-этажной многоэтажке на самом спортивном этаже, то есть последнем. Перспектива долго и нудно подниматься по узким и темным лестничным площадкам (они находятся в центре здания и не имеют окон или выхода к свету) меня ничем особенным не пленяла, но что поделаешь — такова селяви, и я, проклиная на чем свет стоит, помимо препода, еще и электриков, и власти, начинаю медленное восшествие на Эверест, то бишь домой. Темнота — хоть глаз выколи, фонарик я забыла, спичек нет, и вот таким образом, стукаясь повсеместно о грязные стены, цепляясь подолом пальто за ржавые перила, я добираюсь до 15 этажа, и — о небеса! — включают свет. Тут я чувствую, что начинаю окончательно звереть — не могли, гады, включить свет раньше или, на худой конец, позже, чтоб хоть не жалко было время, потраченное на блуждание в темноте. И тут я принимаю идиотское по своей сути решение: хоть один этаж подняться на лифте. Я вызываю лифт, он послушно открывает двери, я сажусь, нажимаю на кнопку 16 этажа и... И эта железная тварь едет вниз!!! Но это еще не все! Тварь доезжает до первого этажа, осторожно — двери открываются, и свет выключают.
В тот вечер мой словарный запас был сведен к минимуму: использовалась лишь ненормативная лексика!
Истории из жизни ещё..
