Знаете ли вы, что такое диаметр/радиус? Супружеская жизнь.
Работаю за металлорежущим станком. В свое время решил поменять род деятельности и был с нуля обучен на производстве на оператора ЧПУ. Позже уже сам обучал основам других ребят. Однажды, во время объяснения одному из стажёров, заметил, что он как-то не очень воспринимает, что я ему пытаюсь втолковать:
— Ты понимаешь? Ты ж знаешь что мерили мы диаметр, а в таблицу записываем радиус? Знаешь что такое радиус?
— Нет, не знаю.
— В смысле не знаешь? Что такое диаметр же понимаешь?
— Нет.
Неожиданно? Не верится? А ведь стажёр был даже не вчерашний школьник, а выпускник Башкирского строительного колледжа по специальности промышленное и гражданское строительство! Позже я вспомнил, что и при моем обучение на заводе наставники мне задавали этот вопрос и тогда он показался мне глупым: "как так не знать взрослому, что такое радиус? Да это ж одна из основ всего и вся! "
"Ну наверное парень просто определений не знает " — подумал я и нарисовал на бумаге окружность:
— Нарисуй, где здесь радиус, где диаметр.
Стажёр рисует внутри моей окружности ещё две.
Проходив под впечатлением от открывшей мне правды весь день, лежу ночью в постели. Размышляю: в какой момент человек узнает что такое радиус/диаметр ( имеется ввиду ; в бытовом смысле когда человек начинает понимать, что вот окружность, а вот тут ее радиус). И каким "типом мышления" обладать, чтобы это понимать? Обязательно математико-техническим? Ну это выяснить легко:
— Жена, просыпайся. Ты знаешь что такое радиус? Диаметр? — супруга-то у меня не технарь ни разу, а филолог-журналист.
— Ты сдурел что ли? Какой радиус, какой диаметр — час ночи! Что случилось?
— Да вот... долго объяснять. Можешь своими словами сказать, что такое радиус?
— Размер круга. Да что случилось-то? Ты что там ночью в постели меряешь?...
То есть всё-таки это не сакральные какие-то знания, хранимые от посторонних. И "не технарь", спокойно окончивший школу и с геометрией, кроме как в бытовом плане, не сталкивающийся, может в час ночи сквозь сон дать ответ, где копать, чтоб найти определение "радиуса".
Вечером следующего дня я решил выяснить, а с какого возраста человек узнает, что есть такой термин "радиус" и спросил у дочери-второкласницы ("ну во втором то классе ещё вряд ли проходят, — подумал я — будет понятно, обязательно ли учиться в школе или достаточно просто по жизни внимательно смотреть по сторонам, чтобы узнать):
— Ты знаешь, что такое радиус? Или диаметр?
— Это в круге, вот точка такая, центральная, и там расстояние до линии.... — немного смутившись отвечает.
То есть ребенок во втором классе уже знает! Но... Что-то больно похоже на определение из учебника... Неужели всё-таки в школе уже проходили?
— А откуда ты знаешь? Вы уже в школе проходили?
— Нет, — улыбается — мне мама утром сказала, что ты меня обязательно спросишь сегодня и надо выучить.
* * *
Не секрет, что перлюстрация частной корреспонденции существовала в России задолго до Александра III, но только этому царю пришло в голову узаконить её специальным указом. На третьем этаже Главпочтамта появился "чёрный кабинет", в котором особая бригада вскрывала, читала и делала выписки из чужих писем, да так ловко, что получатель
об этом даже не догадывался. Перлюстрации подвергались письма и простых смертных, и сильных мира сего. Вячеслав Константинович фон Плеве, став министром внутренних дел, как-то разбирая архивные бумаги, с неприятным удивлением обнаружил переписанные выдержки из своего письма к жене (!). Для дипломатической почты, разумеется, тоже не делали исключения. В столичной особой бригаде работали такие умельцы, как И. А. Зыбин — гений дешифровки, или В. Н. Зверев, подделывавший любой почерк. Например, попадает в руки сотрудников "чёрного кабинета" письмо, написанное невидимыми симпатическими чернилами, его нагревают или обрабатывают лимонным соком, и, вуаля, можно читать. Но после этого его уже адресату не отправишь, и тогда за дело берётся Зверев.
Рядовые члены особой бригады старались вовсю, но иногда бывали и у них накладки: то запонку в баул с дипломатической почтой уронят, то пустой конверт отправят. Однажды и вовсе в конверт для Нидерландского посольства вложили письмо на испанском из Министерства иностранных дел в Мадриде. Когда чиновник особой бригады обнаружил свою оплошность, письмо уже было не вернуть. Ждали большого международного скандала, бедный виновник чуть не поседел… но всё обошлось. Голландцы с интересом ознакомились с документом, но шум поднимать не стали — пойди разберись, то ли это очередная российская глупость, то ли хитрая дипломатическая игра...
* * *
Осторожно, чужая женщина в бане!
Ситуация — нарочно не придумаешь.
Звонил сейчас папан (он живет в Новосибирске, в частном доме), рассказывает — идет домой с работы, видит, баня топится. Думает — что к чему, может, Никита (племянник) решил заехать, но он обычно предупреждает.
Заходит в огород, идёт в баню, открывает — там какая-то женщина уже помылась, одевается. Сама топор в руки схватила на всякий. Я говорит, решила у вас помыться. Такая баня у вас красивая.
Папан говорит — я опешил, даже не знал, как реагировать. Вызвал полицию в итоге.
Оказалось, что женщина уже не первый раз вот так заходит на чужие участки. И по всей видимости, не совсем нормальная.
Решили теперь повесить амбарный замок на ворота. А то вдруг решит ещё раз попариться.
* * *
Мой отец всегда поддерживал наши с братом начинания, и когда я серьезно занялся плаванием, а брат борьбой, отец был первым, кто поверил в нас по-настоящему. Он отпрашивался с работы, чтобы возить и забирать нас с тренировок, потом возил меня на соревнования. Именно он поддерживал и находил нужные слова, когда ничего не получалось, когда я
задыхался и терял сознание из-за перегрузок и когда брат приходил домой с синяками размером с тело. Даже когда я окончательно терял веру в себя, ему хватало несколько слов, чтобы вернуть ее. Он очень гордился нашими успехами. Забегая вперед, скажу, что олимпийскими чемпионами мы не стали, но с братом на двоих у нас парочка кубков, минимум сотня медалей и сотне две грамот. Но я не совсем об этом. Когда я был на сборах в другой стране, позвонил брат и сказал, что отец пережил сильный приступ и лежит в больнице. Я не хочу говорить о своих чувствах, потому что я не хочу никого сильно грузить. Сборы были важными, но меня поняли и я уехал. Мне кажется, что жизнь — это самая ироничная вещь, которую я знаю. Когда отец пришел в себя, когда уже смог разговаривать, мы с братом были в ужасе, потому что максимум, что он мог рассказать о нас – это то, что мы его дети. Из его памяти исчезли большие куски, он очень хорошо помнил свое детство и юность, а остальное почти полностью забыл. Это было трудно, трудно поверить, а еще сложнее было смириться с этим. Нам пришлось познакомиться заново, я рассказывал ему о том, какой мы прошли путь и он очень сильно удивлялся, слушая то с каким восторгом мы о нем говорим. Вряд ли все отцы могут похвастаться этим... Забегая вперед еще раз, я хочу сказать, что отец после приступа прожил мало, до конца жизни он пытался, но не смог ничего вспомнить. Все что он знал о последних двадцати годах жизни, он узнал от нас,
и я уверен, он снова гордился нами так же сильно, как мы восхищались им.
* * *
Включил телек. Там вовсю рекламируют сериал "Чернобыль". Наверное, очередная муть, смотреть не буду. Но — кое-что вспомнилось...
Три впечатления о моем Чернобыле.
1. Мы работаем вахтами. Две недели — на ЧАЭС, две — отдых. Зарплаты — 5 номинальных. Кормят — на убой. Сортир исписан, как рейхстаг.
Приветы, пожелания и подъебки со всей страны СССР (ага, была такая). Самая большая надпись: "Даже тысяча рентген не согнут советский член! "
2. Местных, которые жили в Припяти, иногда пускают в город, забрать вещи. Я правдами и неправдами упрашиваю бригадира взять и меня. Однако, на самом последнем посту меня рассекречивают, и в Припять не пускают. Жду возле автобуса. Наблюдаю в реальности макксиму "кому война — а кому..". Всех возвращающихся проверяют на заражение. Если доза превышена, то вещи приходится оставлять. В основном, зараженными оказываются шубы, хорошая электроника и дорогие сервизы. Один мужик пытается убедить прожженых козлов с дозиметрами, что его магнитола всегда была запакована в полиэтилен, и заражения быть не может. Не убеждает. Тогда с визгом "подавитесь, пе[тух]ы! " ломает свою бандуру о бордюр. А мужик, с которым я приехал, возвращается налегке. Говорит, что когда вошел в свою квартиру, сел в кухне на табурет, закурил, повспоминал свою жизнь, и заплакал. И ничего больше не смог сделать. А когда мы едем назад, он заторможенно бубнит: "суки, суки, суки... "
3. Возвращаюсь с вахты поездом. Один из попутчиков в купе — пьяненький пацан, угощающий всех пивом. Он протащил с собой три ящика и расположен кутить. Всем он охотно объясняет, что отслужил, и едет домой. А самое главное, что в армию забрали его в мае, а сейчас ноябрь — и он свободен. Его документы ходят по рукам. Я тоже смотрю на справку. Там говорится, что он принимал участие ликвидации, получил дозу в 5 зивертов, и комиссован домой. Я помню бедных солдатиков в свинцовых фартуках, которые грузили лопатами радиоактивный мусор с ОРУ. Дешевенький дозиметр был только у летехи, прятавшегося в здании. По всем прикидкам, этот пацан схватил с полусотню рентген, и его тупо отправили, чтобы не портить статистику. Через пару недель у него начнутся омертвения тканей, а месяцев через восемь — хреновая смерть. ... Я благодарю его за пиво, и стараюсь веселиться вместе с ним...
Учебные истории ещё..
