У нас считают, что финны — люди молчаливые и угрюмые. Но вот недавно жена моя (она финка) стала свидетелем интересной сценки.

Метро в Хельсинки. Нормальный день, нормальный полный вагон пассажиров.

На станции "Кулосаари", что в весьма престижном районе города, в вагон входит пышная дама бальзаковского возраста и усаживается напротив молодой девчонки очень панковского вида. Девушка спокойно скучает, а дама достаточно громко принимается возмущаться ее вызывающего вида нарядом и странной прической оранжевых оттенков. Девушка не обращает внимания и сохраняет полную невозмутимость.

Дама же никак не угомонится и продолжает словесные выпады в адрес молодежи.

Немаловажная деталь: дама явно шведка. А у финнов к согражданам шведского происхождения отношение традиционно, как бы помягче сказать, ну, ревнивое такое.

Дальше в вагоне появляется контролер, все приготовили билетики. И вот тут происходит неожиданное. Сохранявшая абсолютное спокойствие девушка быстрым ловким движением выхватывает у шведской дамы ее билетик и на глазах попутчиков... съедает его! По-прежнему сохраняя спокойствие на лице.

К ошарашенной даме тем временем подходит контролер. Дама путается в словах и пытается объяснить, что вот эта соплюшка ее билет только что проглотила.

Контролер выслушивает и невозмутимо заявляет, что более бредового заявления она никогда не слышала. И объявляет незадачливой даме штраф в 180 марок.

Дама с надеждой смотрит на попутчиков. Все сохраняют олимпийское спокойствие.

Это в Финляндии-то, где на любого мелкого нарушителя общественного порядка тут же настучит в полицию добрая дюжина бдительных граждан!

Дама платит штраф. Занавес

Noone?

Дело было во времена лигачевского сухого закона...

Хмурое зимнее утро. Лаборатория химического факультета.

Двое сотрудников за чашкой чая следят за ответственным процессом дистилляции воды для научных нужд. Все как обычно.

Вдруг на пороге лаборатории возникает нечто здорового синего цвета в засаленном ватнике со стаканом на перевес.

И начинает внимательно изучать интерьер. Секунд эдак 30 или 40.

В конце концов оно замечает под тяго капающий дистиллятор и протягивая стакан, жалобным голосом произносит:

— Полстаканчика... здоровье... полечиться... а...

Народ в лабе сердобольный, опять же предгон все равно в раковину пойдет, решает синяка "осчасливить" продуктом. И от щедрот сливает ему кубиков 100. Посетитель блаженно закрывает глаза, резко опракидывает стакан и смачно проглатывает.

Далее на лице синяка происходит смена гримас от блаженной через удивление до оскорбленного в лучших чувствах человека, который хрипло вопрашает:

— ЧТО ЭТО!!!

— Чистая вода: — последовал честный ответ.

Мучительная работа мысли "синяка". В итоге покручивая пальцем у виска изрекает:

— ВЫ ЧТО СОВСЕМ БОЛЬНЫЕ ВОДУ ПЕРЕГОНЯТЬ!

Лет 20 назад я работал преподавателем в одном столичном инженерном вузе. И у нас училась целая группа товарищей из Анголы. Их направила по партийной линии учиться в СССР тамошняя прокоммунистическая правящая партия. У них был парторг, звали его, кажется, Алекс, и лет ему было около 30. Его учиться в таком возрасте (а это, действительно, была высокая для них награда) отправили за особые заслуги — он был офицером в ихнем спецназе. И вот как-то после 9 мая мне сообщают, что Алекс на праздник вывалился из окна общаги с 5-го этажа и разбился. Каково же было мое удивление, когда я его в тот же день увидел у себя на занятиях, вполне живого, но с загипсованной рукой.

Спрашиваю, что случилось? как дела?

Отвечает с большой неохотой и явно раскаиваясь в содеянном. "Ну, мы отмечали День Победы. Выпили, конечно. Потом я решил показать некоторые приемы карате своим русским друзьям. Сказал одному, стой на месте, а сам прыгнул в его сторону ногами вперед. На мое несчатье тот стоял рядом с окном и в последний момент отошел в сторону, а ее пролетел мимо и вылетел в окно. Лечу, значит, и думаю: "Вот я сволочь. Меня партия учиться послала, а я нажрался и в окно выпал. Тут спохватываюсь, что могу разбиться, начинаю группироваться, но не успел и вот руку сломал".

P.S. Интересно, а если бы тот русский друг в сторону не отошел, то кто бы вылетел в окно — один русский или же они вместе?

Выходя из лифта утром на пути в свой офис, столкнулся с нашим мальчиком-зайчиком, юным сотрудником по имени Альберт, спешащим в Храм уединенного спокойствия (WC) с толстенной книгой в руке. Из недр этого фолианта торчала закладка, скрученная из туалетной бумаги. От передней обложки с какими-то могучими, но неубедительными воинами ее отделяло буквально страниц десять. Глянул на часы — 9 ноль 7 утра. "Начал еще дома" — догадался я — "в таком же месте. Хорошо, хоть до работы успел добежать, засранец! "

Вечер, выхожу из офиса к лифту. Навстречу задумчиво шествует Алик, посверкивая оптикой. В руке та же книга. Увидев меня, поспешно прячет ее за спину. "Отчего бы это? " — задумываюсь я — "он же видел, что книгу я заметил! "Пройдя мимо этого кадра, быстро оборачиваюсь — та же закладка из туалетной бумаги откочевала ближе к концу книги. "Алик! " — роняю вдогонку в изумлении — "ты что, весь день что ли в сортире провел?! "Он тоже оборачивается, с видом застигнутого с поличным, и горячо воклицает: "Нет, я честно оттуда выходил! "

Обычно по утрам пробки даже в метро есть, поезда дольше стоят на станциях, иногда останавливаются в туннелях. Поэтому многие пассажиры, видя, что двери после "Будьте осторожны" ни фига не закрыты, несутся с эскалатора что есть мочи, дабы успеть влезть.

Обычно в роли спринтеров выступают бабульки с рюкзаками времен Первой Мировой, "сумчатые", как