как отец уехал в город на заработки. Мальчик с рождения был крупным, однако резкий рост у него проявился ближе к 8-ми годам. Сёстры великана хоть и были не маленькими, но имели вполне стандартный человеческий рост, его родители тоже не отличались слишком большим ростом. В 12 лет Фёдор был выше 2-х метров, длина его стопы превышала 50 сантиметров, а длина ладони достигала 32 сантиметров.

Однажды 16-летнего Фёдора заметил владелец цирка-шапито. Он уговорил родственников молодого великана отпустить его в Германию. Юноша стал изучать немецкий язык и осваивать цирковое искусство. Он легко мог разгибать подковы, ломал ребром ладони кирпичи, поднимал платформу с оркестром в лежачем состоянии. Позднее Фёдор отправился на самостоятельные гастроли. Настоящая популярность пришла к нему именно в этот период. Он встречался с американским президентом, был на балу у королевы Англии, пил чай вместе с канцлером Германии, а также был на официальном приёме у Папы Римского.

Однако Махнова преследовала не только слава, но и антропологи. Они буквально охотились за самым большим и сильным человеком и упрашивали его завещать своё тело после смерти ученым.

Хотя Махнов обладал внушительным материальным состоянием, но девушки побаивались великана и не хотели выходить за него замуж. Тем не менее Федору всё же удалось найти невесту. Учительница Ефросинья Лебедева была ниже мужа, предположительно её рост достигал 2-х метров. У пары было 5 детей. Никто из них не вырос выше матери.

Сейчас родственники Фёдора Махнова живут в Москве и в Гомеле.

70. Высокий, благородная осанка, седые волосы, аккуратно подстриженная щеточка седых же усов, золотые очки. Костюм, пошитый в ателье на заказ. Туфли от Гуччи. Клиника не из бедных. Сидим, ждем. В кабинетах кипит работа, жжужит машинка, кто-то попискивает, но не сильно.

И вдруг, я слышу рядом с собой русскую речь, да еще приправленную матом.

Посмотрев на соседа, я услышал, как из под седой щеточки усов вылетали грозные слова русского мата. Примерно так:

— Мать вашу, профурсетки! Долго меня здесь еше будут мариновать?

Это он обращался к девушкам в регистратуре. Они, мило улыбаясь, пытались понять, что он говорит. Я выжидал, что будет дальше.

— Где ваш грёбаный доктор, так вас и перетак через коромысло? — совершенно не повышая голоса, хорошо поставленным командирским голосом спрашивал клиент.

Девушки, хлопая глазами, на трёх языках пытались спросить его, что он хочет.

Ни на один язык клиент не реагировал. Мне стало жалко девочек, которые уже начали по телефонам искать переводчика и озвучил претензии респектабельного господина.

— Мсье, — говорю, опуская виртуозные конструкции, — желает знать, когда его примут?

— Простите, мсье, — отвечают мне регистратурные девушки, — Нам кажется, что вы недостаточно хорошо понимаете, что говорит клиент.

Он произнес гораздо больше слов, чем вы нам перевели.

Может быть он еще имеет какие-нибудь пожелания?

— Нет, говорю, мсье хочет всего лишь знать, когда его примет врач.

— Ну хорошо, — недоверчиво говорят мне девушки, — передайте мсье, что у нас два врача. Через 15 минут придет очень опытный врач, который знает 12 языков. Возможно, он поймет клиента лучше, чем вы.

— Хорошо, — отвечаю я им. Перевожу седовласому господину их слова.

Господин же на меня совершенно не обращает внимания, как будто я его слуга и, естессно, обязан заботиться о "понятиях" мсье.

— Мать вашу так и так, и в глаз, и в таз, и через плечо! А быстрее нельзя?

— Мсье, — успокаиваю я его, если у вас сильно болит зуб, медсестры могут дать вам обезболивающее.

— А ты кто такой? — не поворачиваясь, обращается он ко мне.

Я представляюсь, показываю ему свое удостоверение. Он презрительно цедит сквозь зубы:

— Флик, я твою работу и тебя пользовал во все места!

И продолжает с матюгами критиковать работу стоматологов и всех врачей в общем. Причем, делает это совершенно безэмоционально.

От такого нахальства, я потерял дар речи. Но, думаю, черт с тобой. Потерплю. А вот выйдем, я с тобой поговорю иначе.

Ровно через 15 минут, заходит щупленький старичок и проходит в стоматологический кабинет. Через минуту пригласили нашего мсье.

Некоторое время в кабинете был слышен командирский голос недовольного мсье, который бубнил свои претензии доктору. И вдруг мы услышали раскаты грома:

— Твою мать! Задрыга х.. в! Пе.... с российский! Чтоб у тя отсохло там и там! Чтоб твой сраный зуб рос у тебя в жопе и каждый раз, когда ты срешь, он бы у тебя болел! И мать твою и отца я видал в гробу и там же их пользовал во все места и отверстия!

Бас был внушителен и грозен. Я перепугался и, на ходу отстегивая шокер, бросился в кабинет, спасать старичка доктора. Но дверь открылась мне навстречу и оттуда вылетел, красный как бурак, держась за сердце, наш седовласый русскоговорящий мсье и борзо выскочил из стоматологии.

Из кабинета, послышался грозный рык:

— Следующий!

— Вот, видите, сказала мне одна из регистратурных девушек, — наш доктор сразу понял, что бедный клиент глух.

— Да и язык клиента наш доктор знает лучше вас!

— Это очевидно, — добавила другая.