Про братьев меньших.

Жила была у нас одна курица. Звали мы ее Машка. Опытные дачники знают — имя питомцу дают только тогда, когда его НЕ собираются съесть. В суп и жаркое идут только безымянные жертвы. Так и Машка жила с нами, пока не ушла за радугу от старости. Что именно ее спасло от супа? Разум. Она с цыплячьего возраста отличалась крайней разумностью. У нас в курятнике стоит система автоматической задвижки входа выхода ChickenGuard. Кто не в курсе — читайте на британских сайтах. Будучи совсем молодой курочкой она запомнила на какие кнопки и когда мы нажимали, чтобы открыть и закрыть курятник. Мало того, что пользовалась ими, она не забывала закрывать задвижку за собой, чтобы не выстужать остальных зимой. Стоило кому-нибудь из нас выйти во двор, как мы тут же оказывались под ее пристальным вниманием. Если мы сидели и отдыхали в шезлонге, Машка пристраивалась рядом. Она знала, что это самое безопасное место во дворе. Стоило взять лопату в руки, она растопырив крылья неслась к нам. Она знала зачем нужна лопата и как можно поживиться червячками жучками при копке. Кто не в курсе — курица это хищник. Отношения с петухом она также выстраивала как старшая жена в гареме. Остальные птицы, включая петуха, видя наше к ней расположение — без ропота принимали ее командование. Было смешно наблюдать как она руководила выходом стаи из курятника утром. Вначале открывается наш сторож, затем выглядывает наружу наша Машка, выходит, проверяет сетку на загоне, что-то клекочет. Наружу выходят петух и петушки, проверяют территорию на забредших туда насекомых и дохлых мышей (коты мышей не жрали, а закидывали их курицам), потом звучала петушинная команда на выход всего курятника. Так начинался их день. А на заходе солнца даже если холодно Машка заходила домой обязательно всегда последней. Это был ее ритуал. Соответственно и персональное место на самом верху у инфракрасного обогревателя.... Уже несколько лет ее нет и как-то не складывается у кур их коллектив. Не находится никого, кому бы можно было дать имя. Подождем.

Разговор подруг в автобусе: "... Я тут на прошлой неделе два часа рулила под внимательным наблюдением мужа. Трогаться училась и переключаться.

Ничего, научилась. Ничего тут нет особенного. Мне очень понравилось, только страшно очень, когда навстречу из-за поворота едет машина. Кажется, что она прямо на меня едет. И дети очень страшные... они по дороге ПРЫГАЮТ!! В разные стороны!! А еще железнодорожные пути страшные. Я на них заглохла, и меня объезжали машины и все водители улыбались, но без издевки, как ни странно. А самое страшное — это кошки и собаки, которые неизвестно куда побегут. А еще там в машине три педали, и почему-то муж все время орал мне на ухо "запомни! Тормоз между ног! Запомни!"

На что я ему отвечала: "Может, у тебя между ног и тормоз, а у меня точно что-то другое..."

Привез тещу в деревню. Ехать довольно долго. По просьбе благоверной, чтобы мама не скучала, накидал на флешку Ротару, Пугачевой, Кузьмина и прочих Антоновых и Виагр. Я их сам не люблю, но потерпеть могу. Музыка детства, [фиг]ли. Доехали, машина под окном. Вечером сынуля полез поиграться, зажигание включил-выключил, а вот трансмиттер не выключил.

Весь следующий день теща всем соседям рассказывала, какая хорошая радиостанция здесь в глуши появилась... и Ротару, и Пугачева, и Кузьмин.

Все бы ничего, только для себя я набросал Шнурова с Ленинградом и Раммштайн...

Утро было фееричным. Я зашел в дом как раз в тот момент, когда Серега Шнуров советовал теще побрить п%%%у. Такие же глаза были у нашей кошки, когда её первый раз вывезли на дачу.

После этого теща каждые пять минут включала и выключала приемник, но Шнур был непреклонен. Он пел то про дачников, то про то, что он не будет отмечать свой день рождения, то про без тебя п%%%%ц...

Потом пришел черед брутальных немецких парней. Тут тещенька ушла в глубочайший ах[рен] и приемник, выключив из розетки, убрала в шкаф. Ибо сосед — ветеран и с сорок пятого года на немецкую речь у него аллергия. Во избежание, как говорится.

Навеяло воспоминаниями о злоключениях фамилии Зуев.

В г. Нытве Пермской области командовал дорожно-строительной бригадой полковник Зуев. Командир был строгий, уважаемый. Но вот как-то обещается к нему приехать комиссия из вышележащих структур. Кто служил в армии, знает, что такое КОМИССИЯ. Весь личный состав стоит на ушах, пыль столбом, все красится, мажется, в штабах подгоняют документацию, ночами не спят и т. д. И вот как-то поздним вечером приносят Зуеву на подпись документы, а он через некоторое время вызывает машинистку, предположим Марию Ивановну:

— Ну что же, Мария Ивановна, придется вас уволить.

— За что? — недоумевает женщина.

— О чем вы думаете? Как вы мою фамилию пропечатали? — и показывает ей документ с подписью Х.. ев.

Умная женщина поняла, что допустила ляп, ведь на клавиатуре буквы З и Х расположены рядом, но не растерялась:

— А чем еще может думать женщина после 10 часов вечера? Вот и напечатала.

Увольнение с работы было отменено.

Нет повести печальнее на свете... , чем таскать пианино.

В один из в принципе неплохих дней позвонил мне знакомый и попросил на следующий день оказать помощь в перевозке пианино. И.. я согласился.

10 часов утра, пять парней (помощников в пианинной носке) собрались в условленном месте. (Место мне не понравилось в силу отсутствия хотя