По дороге на работу проезжаю обычную киевскую хрущевку. В окне второго этажа замечаю мальчика, который стоит, приложив к стеклу лист бумаги. На нем большими красными буквами написано: ПОКОРМИТЕ.

Я останавливаюсь. Сердце выпрыгивает из груди. В голове тысячи вариантов ситуаций и развития событий. Его морят голодом. Бьют. Его похитили. Сейчас он начнет прыгать из окна, а я буду его ловить. Вызвать полицию. Социальные службы. Звать прохожих. Ломать дверь.

Я почти бегу к дому и уже под окном вижу, что пониже под словом "покормите" написано "ежика". И еще ниже — "в кустах". "Покормите ежика в кустах" — просит меня мальчик со второго этажа.

Я останавливаюсь. Я думаю, ох, малыш, я бы сейчас тебе рассказала все, что думаю про ежиков, кусты, перенапряжение, усталость, постоянную тревогу, неопределенность, неоднозначность, непонимание. Про невроз. Недосып. Недолет.

Но я просто пишу в блокноте — "ежика здесь нет". Он читает, кивает мне, исчезает на минуту и возвращается с новым листом. На нем написано: "тогда приходите вечером! "

А я что. Я приду. Потому что ответственность и изобретательность нужно поощрять!

Прорвемся, дорогие! Сколько там тех ежей!

КАК ХИМИК — ХИМИКУ

Конец 80-х. МХТИ им Д. И. Менделеева. Общежитие. В одной из комнат происходит оргия с буфетом, посвященная прибытию одного из дорогих друзей для попытки восстановления с потерей курса после прошлогоднего отчисления.

Одновременно с этим мероприятием, в общаге проходит другое, более рутинное, называемое то ли "комсомольский рейд", то ли еще как-то, в духе того времени. Комсомольцы-добровольцы в сопровождении заместителя декана шерстят этажи на предмет нарушения постулатов морального кодекса строителя светлого будущего. Доходит очередь и до нашей вечеринки.

Замдекана открывает дверь в блок и видит виновника торжества с початым пузырем водяры в руке, беломориной в зубах и какой-то шмарой под крылом.

Удивляется и спрашивает:

— Петров? Странно... А что вы, Петров, здесь делаете? Помнится, мы вас отчислили в прошлом году...

— А я, это... Сергей Сергеич... Ну... Восстанавливаюсь.

— Вот как? Интересно... Послушайте, Петров. Как химик — химику. Вы не восстанавливаетесь. Вы окисляетесь.

Когда парень (сейчас он муж) знакомил меня со своими родителями, то будущая свекровь уточнила, есть ли у меня пищевые аллергии, есть ли продукты и блюда, которые я не переношу и есть не буду (меня обсыпает от цитрусовых, и я просто ненавижу белую рыбу. Особенно карасей и щуку!). Всё услышанное она записала в пухлый ежедневник. Поймав мой вопросительный

Случилось это в начале двухтысячных. Служил я тогда в рядах ВС РФ, а если быть точным — в погранслужбе ФСБ. Сразу признаюсь, хоть и пограничник, но границу за 2 года службы видел один раз, и то морскую, и то — в бинокль, ибо служил я в учебном центре по подготовке сержантского состава. Центр этот находился в курортном районе Санкт-Петербурга,

Олег Валерианович Басилашвили рассказывает:

В начале 90-х годов он и Алиса Фрейндлих вместе с театром были на гастролях в Лос-Анджелесе. Во время прогулки по аллее Голливуда Алиса Бруновна обратилась к мимо проходящему американцу и жестами попросила его сделать фотографию. Мужчина был в тёмных очках и на её просьбу отреагировал своеобразно. Он встал рядом с Басилашвили и стал позировать, ожидая, когда актриса их снимет.

Тогда они уже вдвоём с Басилашвили стали объяснять недогадливому американцу, что сфотографировать надо их, а не фотографироваться с ними.

Тот, наконец, взял в руки камеру и щёлкнул их. А когда он с улыбкой вернул фотоаппарат, они разглядели, что это сам Аль Пачино, которого они случайно остановили на улице.

Пока они стояли, раскрыв рот от изумления, знаменитый актёр махнул им на прощание рукой и удалился.