У нас в в/ч такое было.

С проверкой приехал ажно генерал-полковник, начштаба армии. Я его видел трижды, и всякий раз слышал раньше, чем видел. Ума не приложу, как столько ора помещалось в такой некрупной в сущности тушке.

Третий раз был возле командного пункта, куда я как раз шел на дежурство. Слышно было издалека.

Генерал орал.

Подойдя ближе, я начал понимать смысл происходящего. Перед входом в командный пункт, здоровенный холм с дверью, был маленький плац, а метрах в ста далее — сортир. Видом сортира начальственный взор оскорбился.

У вас тут плац! Это священное место! У вас тут разводы проводят! (Ага, щазз) И… И… Сортир!

Снести! Перенести! В двадцать четыре часа! В четыре часа! Немедленно! С места не сойду, пока не перенесете!

Что значит, куда?! Я вам показывать должен?! Я вам покажу — вот сюда! (сияющий генеральский ботинок с размаху опустился на ни в чем не повинную почву. Почва зловеще чавкнула)

Где экскаватор?! Почему его нет до сих пор, уже десять минут прошло?!!

Экскаватор из автобата прибыл через пятнадцать минут. Генерал топнул еще пару раз для вразумления, и отошел на три метра. Меланхоличный узбек в кабине взялся за рычаги. Ковш вонзился в землю: раз… Два… На третий на ковше повис обрывок кабеля.

… Истребительный авиаполк ПВО остался без спецсвязи на неделю, пока собирали кабельщиков, имевших допуск по первой форме, и комиссию, обязанную следить за ходом ремонта, чтобы жучков не навставляли. Генерал уехал тем же вечером.

Перенесенным сортиром пользоваться оказалось невозможно, грунтовые воды уже к вечеру заполнили яму под обрез. Срали под кустами.

Тесть у меня (как, впрочем, и тёща) – золотой человек. Назрел у нас очередной визит на кладбище.

Обычная поездка близких навестить могилки усопших родственников до третьего колена. В идеале она проходила так. После "первой и второй" (естественно, бутылок!) начинались поиски дополнительного горючего, а затем тесть с родственниками мужского пола (обычно с двоюродными братьями Витей и Сашей) искали могилу "прародительницы" – бабы Федоськи. Качественность и результативность поисков напрямую зависела от количества "горючего": в позапрошлом году могилу так и не нашли. Но, после операции по очистке артерии на ноге врачи строго запретили "злоупотреблять" и тесть после 50 лет начал "новую жизнь".

И вот, по окончании поездки на кладбище, тесть с тёщей стоят на остановке, молчат, ждут "маршрутку". И тут тесть говорит, обращаясь к жене: "Странно как-то: и транспорт нормально ходит, и водки на всех хватило, и ты меня не раздражаешь…":)

Жил у нас волнистый попугайчик.

Как то раз меня на лето оставили у бабушки с дедушкой и доверили мне попугая. А дедушка был работягой. Он всю жизнь проработал строителем и использовал литературные слова для связки русского мата в предложениях.

Осень.

К нашей интелигентной семье приходят не менее интелигентные гости.

— Ой, какой милый попугайчик, а он у вас говорящий?

А в ответ — сама птица:

— А растудыть твою, тудыть, налево, такая-рассякая.

Гости подвисали на несколько секунд.

Бывало, что птица отходила от канонических трехэтажных словесных построек и самостоятельно микшировала знакомые слова, превосходя деда по крепости выражений. В таких случаях, подвисали не только гости, но и мы! Мы начали записывать удачные фразы, а потом дедушка не без удовольствия читал наши записки и учился у маленькой, умной птички великому и могучему русскому языку.

К счастью, без повторения птица начала забывать многие слова и спустя полгода помнила только неопределенный артикул "б%я", добавляющий неописуемую окраску детским стишкам в его исполнении.

В начале двухтысячных я делил ежедневное рабочее пространство с хорошей девушкой Аней. Руководство вместе с большинством сотрудников сидели на другом этаже и забредали к нам нечасто, создавая очень комфортную рабочую обстановку. Как результат, в кратких промежутках времени между разговорами за жизнь и игрой в первого "Принца" на скорость — одновременно запускаем, и кто первый пройдёт до конца — мы забабахали недурную систему, получившую хорошие отзывы на выставках и заработавшую конторе немало денег. И нарушал эту идиллию только неприятный мужской голос, раз в неделю или две звонивший по телефону и настойчиво требовавший какую-то Нину Михайловну. Мужик был постоянно под градусом, про то, что он попал не туда, до него доходило с трудом, к тому же у него была мерзкая привычка снова перезванивать, снова попадать к нам и снова её требовать. Так продолжалось до тех пор, пока однажды милейшая и добрейшая девочка Аня не вышла из себя и в ответ на очередную просьбу позвать Нину Михайловну не рявкнула в трубку:

— Её нет! Она с мужиками в баню ушла!

С тех пор прошло больше двадцати лет, и меня с каждым годом всё больше беспокоит тот факт, что после этой фразы звонки прекратились.

Нина Михайловна! Если ты читаешь эти строки — я очень надеюсь, что ты осталась жива и здорова. Прости нас, пожалуйста. Мы не хотели, чтобы так получилось, честно-честно. Просто тот мужик ну очень достал.

Не смешная, но все же...

Случилось это в 2003 году, когда я только постигал азы впаривания климатической техники. Подвернулся объект в 100км от Минска и совсем не на кондиционеры, а на полноценную систему вентиляции с разработкой проектно-сметной документации. Объект оказался не слишком сложным, поэтому работы мы завершили буквально за неделю. Когда