Детский 10-летний разум способен вскипятить мозг любому взрослому и за секунды уничтожить авторитет Сказочника

Выгуливаю вчера кота. Выглядит это так: кот спускается на улицу. Оглядывается. И бежит к первому дереву. На которое и залетает. И там начинает себе гулять, в ветвях. А потом пробует спуститься. Спускается он жопой вниз, по медвежьи. И иногда попадает в развилку стволов, начинает паниковать, что теперь он навечно останется жить на дереве и ему никогда не выбраться. В такие моменты мне приходится его подбадривать снизу. Да, ты спустишься, я в тебя верю, твоя задница не настолько здоровая, чтобы тебя заклинило, давай давай, ещё чуть чуть

Собственно, за этим занятием меня вчера и застукала проходящая мимо пара: мама и деть. Точнее, они бы шли себе мимо и дальше, если бы деть не остановился и не спросил маму:

— А почему дядя с деревом разговаривает?

Мама остановилась, и подозрительно посмотрела на меня.

— Кот! У меня там Кот! — я поспешил оправдаться.

И тут деть выдает:

— А я понял, почему у Пушкина кот на цепи сидел! Чтобы он на дерево не залез, правильно?

Правильно! — обрадовалась мама, и гордо посмотрела на меня.

И тут черт меня дернул поддержать её. Молчал бы себе в тряпочку, всем бы лучше было. Но нет же.

Ага — говорю, — верно! Коту нельзя на дерево: там же русалка сидит. В ветвях.

— Ой! А что она там делает?

Хороший вопрос, черт возьми. Хотел бы я и сам знать. Она же русалка, а не вобла, чтобы сушиться на солнышке.

Мама выжидающе посмотрела на меня. С надеждой.

— Ну там же Леший бродит — я не нашел ничего лучшего.

— Она от него и прячется. В ветвях.

— А почему она от Лешего прячется? — деть не унимался.

Мама с ненавистью посмотрела на меня.

Нууу.. ( блин, это уже не детский разговор совершенно: почему русалка от Лешего спряталась)

И тут мама рывком дергает ребенка:

— Почему-почему, да потому, что она сумасшедшая! Там все сумасшедшие. И кот, и русалка!

— Она дернула его за руку, и они пошли.

— И Пушкин тоже? — донеслось до меня уже издалека.

Я зажмурился.

Навеяно историей про борьбу с проводниками.

Жена мне рассказала историю "с другой стороны баррикад".

Итак, эпоха исторического материализма. Для студентов не то, чтобы совсем обязателен, но крайне желателен "третий трудовой семестр", но, с другой стороны, можно и заработать на жизнь. И вот моя благоверная, хотя тогда мы еще и не знали о существовании друг друга, устроилась на месяц или на 2 с подругой проводниками. Рейс — на Дальний восток. Едут. На какой-то дальней сибирской станции садится семейство то ли якутов, то ли бурятов, то ли еще кого-то. Первый вопрос: постели брать будете? Конечно — ночь длинная. Взяли с них по рублю за постели и едут. Через какое-то время бурятам поры выходить. Они уже выходят или стоят в тамбуре. И вдруг девчонки замечают, что постели эти пассажиры с собой прихватили.

Начинают они требовать вернуть это "белье". На что буряты им вполне логично отвечают: "Рубля ваша — постеля наша!". В общем, после нескольких минут препирательств девчонки вспомнили все матерные слова, которые знали, и выпалили их единым духом. Ответом было "Не сердись, начальника, мы не так поняли! "Постели вернули.

Однажды пятилетнему мне захотелось иметь сестрёнку или братика, тогда я спросил маму, откуда берутся дети. Она отправила меня за ответом к отцу, тот перенаправил к бабушке, она, в свою очередь, к деду. Тот дал мне почитать какую-то старую книжку с картинками, как потом оказалось, это была Камасутра. Пара там была изображена в виде каких-то божеств с огромными глазами, миллионом украшений на шее и нелепыми причёсками. После этого я ходил долгое время грустным, так как не знал, где мне взять денег на все эти прибамбасы, а значит ни сестрёнку, ни братика я не получу. Потом я очень сочувствовал родителям, что им пришлось так помучаться, как паре в книжке, и потратить столько денег на украшения для себя, чтобы появился я. Братика я, конечно, всё же получил, но долго сокрушался потом насчёт потраченных денег и сложного способа зачатия.

Есть у меня семейство знакомое — приятная молодая пара, ребеночек у них маленький. Все бы замечательно, да только есть один "нюанс" -- и муж, и жена крайне невоздержанны в выражениях, матерятся даже не через каждое слово, а чаще (представить трудно, но так оно и есть).

Как уже было упомянуто, имеется у них ребенок — сын Павлик.

Очаровательное светловолосое создание с голубыми глазками. Первое слово малыш произнес, в отличие от его сверстников, громко, отчетливо и внятно

— "[м]ля!!!". Вторым словом было, кажется, хрестоматийное "мама", но это уже неважно. Начало было положено.

Далее один из запоминающихся случаев. Сидим с павликовой мамой на кухне, болтаем о своем — о женском и прихлебываем какой-то алкоголь. В кухню входит трехлетний Павлик и вежливо обращается к маме: "Мама! Помоги, пожалуйста, на х[рен], -- у меня там, б%я, машинка со стола на пол на[вер]нулась! "На что мама добрым голосом отвечает: "Сыночек, иди в [ман]ду отсюда, мы тут разговариваем".

Дитя спокойно уходит отыскивать под столом машинку. Мама наливает себе еще алкоголя и вздыхает: "Вот, хотим его в садик отдать, и не знаем, нужно ли — вдруг его там испортят, ПЛОХИМ СЛОВАМ НАУЧАТ"…

жж melicenta77

Обязательный медосмотр в институте: в один прекрасный день всему курсу было велено приехать в поликлинику, к которой мы были прикреплены (на противоположном конце Москвы от нашего факультета, а я-то и вовсе в области жила, поэтому добираться было особенно весело). Всем выдали медицинские карты и вывесили воттакенный список врачей, которых надо было непременно обойти. И у каждого кабинета уже очередь человек по 5–10. Осмотр, конечно, был чистой формальностью – стоматолог, например, мне просто от балды нарисовал на схеме челюстей щедрую россыпь пломб и отсутствующий зуб, хотя у меня и вовсе тогда ни одной пломбы не было. Ну и остальные врачи в том же духе. Но всё равно из-за очередей процесс безбожно растянулся. А пройти всех надо кровь из носу, иначе не поставят зачёт по физкультуре и не допустят до экзаменов.

Через несколько часов захожу к восьмому где-то по счёту врачу. Им оказался психотерапевт. И тут он задаёт сакраментальный вопрос: "Скажите, а вам никогда не хотелось кого-нибудь убить? "