Эта история, свидетелем которой я оказался, произошла несколько лет назад на одном оптовом складе Питера. В состав бригады на этом складе, представляющего собой обычный ангар, помимо кладовщиков и грузчиков, входило двое шоферюг, в функции которых входило пилотирование старенького КАМАЗа для перевозки товара по точкам. КАМАЗ, переживая свой предпенсионный возраст, время от времени заболевал и тогда шоферюги, стимулированные главным кладовщиком имеющейся в изобилии водкой, вынуждены были, по мере сил, осуществлять ремонт своего кормильца. Вот так, в один летний, по Питерски дождливый день, они приступили к переборке коробки передач.

Кто хоть раз видел размер этого агрегата, хорошо сможет себе представить какая это тяжелая работа и вряд ли позавидует двум бедолагам, пытающимся осилить эту работу в полевых условиях (ремонтная база представляла собой небольшой участок площади перед складом и нехитрый набор инструментов).

Работу предполагалось закончить за один день, так как на утро машина была запланирована для перевозки ценного товара крупному оптовому продавцу на Апраксином Дворе. Был конец рабочего дня, уже темнело, работа, как ни странно, ладилась, и, начав расслабляться от чувства удовлетворенности результатами труда и от двух выпитых пол литровки, они приступили к установке коробки на КАМАЗ. Дело это, как я вас уверяю, хлопотливое, но при активном участии грузчиков и ненормативной лексики, за полтора часа оно было таки закончено. В уже почти полной темноте мужики расположились на последний привал, открыв третью бутылку. Водители, как следует из практики, обладают не только недюжыми способностями к употреблению спиртного, но и поразительно острым зрением. И вот, выпив вожделенный стакан, один из бедняг вдруг обращает внимание на предмет, выбранный его напарником по несчастью в качестве седалища. Представьте себе его ужас — это был выжимной подшипник от их КАМАЗА!!!

Не солгу, если скажу, что никогда в жизни не слышал такого количества матерных слов употребляемых в единицу времени. Всем было безумно жаль водителей, но оставаться на ночь им в напарники никто не захотел.

Уж не знаю, как они справились, будучи изрядно пьяными и уставшими, без посторонней помощи и в кромешной тьме, но за ночь они умудрились вдвоем снять коробку, установить злополучный подшипник и водрузить коробку на место!

В назначенное время КАМАЗ был загружен и отправился в рейс. С тех пор я никогда больше не видел этих мужиков пьяными на работе.

Продолжаю про прадеда)))

Вернувшись из Харбина, он получил неплохую должность (оценили его заслуги в продаже "буферному" государству Манчжоу-Го китайско-восточной железной дороги... продажу, а не отдачу даром, чего добивались китайско-японские тварь-ищи).

К должности прилагалась нехилая такая квартирка (5 комнат) в купеческом особняке окнами на Кремль.

А надо сказать, что в 37 году наличие у человека хорошей квартиры (строили тогда мало, Москва росла быстро... на всех чинуш жилья тупо не хватало) — это повод для доноса. С учетом того, что Сталин четко поставил линию на избавление от старых большевиков (типа деда) — это стопроцентно расстрельная была квартирка.

На следующее утро дед пошел в райком и написал заявление — "я, как коммунист, не могу жить в 5 комнатах с женой и двумя детьми, когда столько людей ютятся в подвалах! требую подселить в мою квартиру нуждающихся в жилье". из 5 комнат осталось две. зато дед умер уже при брежневе, от эмфиземы легких, как настоящий глава табачной отрасли.

ЧК

На мой восьмой день рождения отец подарил мне диаскоп. Для последующих поколений сообщаю, что это такая железная коробка с объективом, отбрасывающая кадр на всю стену от вставленной плёнки. К моей немалой досаде, диафильмов отец не подарил. Просматривать было нечего. Зато дал целый ящик пустой плёнки. Только вырастив собственного сына, я понял, что

Почти каждая моя встреча, каждый разговор с матерью заканчивается одинаково: я выслушиваю, как они с отцом выживают на мизерную пенсию, и какие у неё беды со здоровьем. И мне уже давно плевать, потому что много лет назад я ей говорила, куда обратиться, чтобы пенсию пересчитали и повысили, а мой брат-медик каждый раз договаривался с врачами, чтобы её посмотрели и вылечили, а она никуда не идёт и продолжает жаловаться. Раньше я плакала, а теперь поняла: нельзя помочь человеку, который сам этого не хочет.

Полеты в грозу

Мой отец был штурманом полярной авиации. А я, 12-летний пацан, зачитывался книгами о летчиках. Помню, меня особенно впечатлил рассказ Экзюпери “Южный почтовый”.

Я подошел к отцу и, захлебываясь от эмоций, стал зачитывать ему куски из рассказа:

— Из мира, на который можно положиться, его выбросило в мир первых