раз.

Вдруг, обращаю внимание, что недалеко от нас шатается крайне нарядный, но в то же время растерянный чувак и странно, почти жалобно стонет "Юфа, Юфа".

Подхожу, спрашиваю:

— Рейс на Уфу ищете?

— Йес, йес, Юфа, Юфа.

— Инглиш?

Парень расцвел, и радостно закивал, на глазах появились слезы радости.

Минут 5 поговорили. Выяснилось, что это англичанин Джон из Бирмингема, летит к своей возлюбленный в Дюртюли (!) (Дюртюли это жопа.. ой простите, деревня в Башкирии... как бы сказать, в которой, думаю, за все время ее существования это был единственный англичанин, и даже иностранец, который там побывал). По-русски ни слова не знает.

Он опоздал в аэропорт, из-за аналогичной неразберихи, когда прилетел из Европы, и уже потерял надежду на вылет в Уфу и тут появляюсь я и говорю, что вот Ворота, вот посадка через 20 минут.

Пока разговариваем, подваливают два тела в подпитии. И такие "ооо Джон, здарова".

Я напрягся, думаю, разводилы какие-нибудь.

Я: — Мужики, вы кто?

— Да мы это, друзья Джона.

Джон ралостно кивает.

Я: — Ду ю ноу зем?

Джон: — Йес, йес, май френдс.

Мужики: — О, а ты его понимаешь?

Короче, выяснилось, что Джон, думая, что уже не успел, решил накидаться в баре аэропорта пивом, в чем ему помогли еще два мужика, которые тоже ждали рейса в какой-то сферический Сыктывкар в вакууме. Ни он по-русски, ни они по-английски ни слова не знали, но пару часов о чем-то общались.

В итоге, пришлось перевести то, о чем они жестами обьясниться в баре не смогли.

Потом мы позвонили той девушке из Дюртюлей, я обьяснил ей, что все с ним ок, а она попросила меня Джона не бросать и сопроводить ее солнушко до самолета.

Хеппи енд.

И вот однажды в выходные уговорил мать сводить меня туда. Решили мы проехаться по пещере ужасов и неожиданностей. Сели в вагонетку. Я, как человек бывалый, маме говорю — держись крепче. Она схватилась за поручень. Подъезжаем к воротам в пещеру, и тут я вижу, что створка ворот щас маме точно по руке ударит. Я ей — мам, осторожно — руки! Она поручень и отпустила. Въехали внутрь — все вокруг вспыхивает, воет..

Очередной резкий поворот вагонетки — и мать из нее выпадает. Все, что я успел, это крикнуть вдогонку:

— Мама, ты куда?!!

Еще резкий поворот — и мать оказывается перед вагонеткой. Каким-то резким движением, стоя на четвереньках, она увернулась от вагонетки. Я уехал. Дальше в пещере было не так интересно.

Выезжаю наружу — к чехам: "У меня мама выпала из вагонетки!!!" Те сначала понять никак не могли, потом мягко говоря очень удивились.

Но питание в пещере выключили, а свет включили.

Проходит пару минут, открывается дверь, появляется мать — довольная.

Чехи стоят — ржут. Говорят, что никогда такого не было.

Пошли дальше, еще на какие-то аттракционы сходили, пришли домой, и тут мать увидела в каком виде она дальше по парку рассекала — плащ весь в смазке и разодран. Потом уже, обсуждая приключение, мать сказала, что больше всего перепугались пацаны (дети чехов), которые у выхода из пещеры всех пугали. Стояли, пугали... Вдруг включился свет, и на них идет растрепанная дама в грязном драном плаще.. Они, говорит, так заорали..

Я теперь, когда матери надо поднять настроение, всегда говорю: "Мама, ты куда?!!.."

театра во времена Александра II, особенно, когда ругали его за неубедительную игру. Искал в беленькой утешения и так ею наутешался, что выгнали его из театра.

Один из друзей решил Измайлову помочь и устроил его в Царскосельский клуб играть в какой-то драме. И чтобы актёр не запил, строго-настрого приказал буфетчику клуба водки ему не наливать, а для надёжности присочинил, мол, Измайлов во хмелю буянит.

Василий Васильевич об этом услышал, зашёл в буфет и заговорил душевно с буфетчиком:

— Знаешь, есть у нас актёришка Измайлов, так вот ему водки давать нельзя!

— Да меня уж предупредили, — отозвался буфетчик.

— Этот Измайлов, мало того, что пьянчуга, ещё и буян! — продолжал Василий Васильевич, входя в роль.

— Налей-ка мне, голубчик, рюмочку.

— Не извольте беспокоиться, — отвечал буфетчик, подавая Измайлову рюмку и закуску.

— Однажды пьяный Измайлов стёкла начал бить, нет, ему пить нельзя! Никак нельзя!.. Ещё рюмочку, пожалуйста!

Буфетчик поддакивает и наливает ещё.

— Если Измайлов напьётся, так и спектакль не состоится! Он же пьяный играть не сможет! А теперь, налей, братец, в стаканчик!

Так в приятной беседе Василий Васильевич выпил ещё пару стаканов водки, а потом вдруг как закричит на буфетчика:

— Ты что наделал?! Ты спектакль сорвал! Ведь Измайлов — это я!

Бедный буфетчик от неожиданности чуть графин с водкой не уронил. Вот ведь как получилось: лучше всего сыграл Измайлов в буфете! И как убедительно!