Один оперативник из ОБХСС в течение длительного времени выслеживал группу расхитителей, действующих на бензоколонке. Однако, все усилия оставались напрасными, ничего найти не удавалось. При нескольких внезапных проверках вся документация была в порядке. Но однажды опер возвращался с небольшой дружеской вечеринки. Он основательно выпил и шел не по прямой, а скорее, по спирали. В конце концов, эта спираль вывела его прямо к знакомой бензоколонке. И вдруг из будки заправщицы вышла неизвестная женщина с чемоданчиком. Невзирая на опьянение, опер сообразил, что эта женщина принесла сюда "левые" талоны. Он решительно догнал преступницу и предложил пройти вместе с ним. "А вы сами-то кто?"- последовал резонный вопрос.

Ответить, однако, было весьма затруднительно: документы опер оставил дома, а его нетрезвый вид ни у кого не вызывал доверия. Вопрос рассердил сыщика, и он рявкнул в ответ: "Тайная хуиция! Хочешь документ?" — и потянулся к застежке брюк. Женщину охватил панически страх, и она позволила довести себя до РУВД. Там уже к делу подключились трезвые сотрудники, и оно начало раскручиваться. Поддатый опер быстренько исчез, чтобы не попасться на глаза начальству, а в Москве образовалась новая служба...

zem: Пришла к стоматологу, лечу десны. Доктор положил лекарство, у меня весь рот забит ватными тампонами. Сижу с открытым ртом и внимательно слушаю его наставления:

— Значит, так. 2 часа ничего не есть, час ничего не пить, отказаться от острого и соленого. И да! Никакого орального ceкcа 24 часа. Я с ужасом смотрю на этого интеллигентного седого светилу и начинаю возмущенно говорить, что я, мол, не такая и как он смеет. Звучит это примерно так:

— Бу-бу-бу-бу бу-бу бу-бу

Доктор: Ну ладно, хорошо, не возмущайтесь. 12 часов!

Все знают, что жажда наживы не доведет до добра. И все равно большинство нашихсограждан упорно и не совсем честно пытаются разжиться американскими деньгами долларами (они же- баксы). И вот какая неприятность случилась на этом пути с господами Барсуковым и Голубевым. Эти два друга, сочтя себя умными, а все остальное человечество не очень, создали

Преамбула.

За окном — школьный стадион, где по утрам народ терзает себя бегом и прочей физкультурой. Младое же поколение, еще не озабоченное давлением/холестерином/артритом/одышкой, на переменах бегает за угол, посмолить сигаретки.

Амбула.

В очередной день, выходя из подъезда, натыкаюсь на стайку девчонок, выбежавших курнуть на перемене. У них трагедия: на всех не хватает. Самые незакомплексованные, пустив в ход все свое мастерство обольщения, подкатывают к мужику, чистящему неподалеку машину: "Мужчина: ) угостите сигареткой": ): )...

Мужик, грустно: "Бросали бы вы курить, девочки. Вам же еще детей рожать!"

Нимфы, смущенно, но с вызовом — в ответ...: "А это вас касается?"

Мужик, вздыхая, вполголоса: "Когда это меня коснется, будет уже поздно." И продолжает чистить машину.

Знаю этого мужика. Паталогоанатом из облбольницы.

Я лежала около недели в больнице из-за сложных операций. К слову, операция на пересадку сердца. Я медленно умирала, но мне повезло. Нашелся донор и операция прошла успешно. Прошлой ночью мне не спалось, решила прогуляться по больничным коридорам. Проходя мимо очередного отделения, заметила хирурга, который меня оперировал. Он сидел на окне, пил кофе. По его щекам текли слезы. "Садись. Я не кусаюсь. Прозвучало иронично" — сказал он мне. Я облокотилась на стену, стараясь не издавать лишних звуков. "Вот ты выжила. И я этому безумно рад. А вот маленькая Алиночка — нет. Она больше ничего не увидит. И я не смог ничего сделать" — тихо всхлипывая, произнес он. После меня он оперировал маленькую девочку, которая попала в автокатастрофу. Врач провел в операционной около 10 часов. Но она все равно умерла. Он еще долго плакал, лежа на моем плече. Врач, спасающий жизни, убивает себя, если он не смог уберечь кого-то от смерти. На его сердце намного больше шрамов, чем на моем, любого из нас.