Тут в одном из комментариев к годовщине смерти Варлама Шаламова было с придыханием подчеркнуто, что он умер не просто в каком-нибудь доме инвалидов, а в доме инвалидов ЛИТФОНДА.

Видимо, подразумевалось, что в доме инвалидов именно ЛИТФОНДА были идеальные условия.

Увы, если "элитность" того дома инвалидов и имела место, то она была мизерная, судя по воспоминаниям современников.

А мне вспомнился другой дом престарелых, казавшийся сначала тоже чрезвычайно "элитным", но не оправдавшим надежд на это.

Я познакомился с этой пожилой дамой примерно в 1985 году: увидел, что она в булочной купила себе две буханки хлеба и с видимым трудом понесла авоську с этим хлебом домой. Я помог ей донести ту авоську до квартиры, благо жила она сравнительно недалеко от той булочной.

Пока мы шли, она начала рассказывать мне свою жизнь, и была так любезна, что пригласила к себе домой и напоила чаем.

Даме было примерно 75 лет, как оказалось, она практически всю свою сознательную жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в одной из центральных школ нашего областного центра.

Ее муж, погибший в финскую войну года через несколько лет после их свадьбы, оказался первым Героем Советского Союза в области, так что его вдова получила почета в те годы полной мерой.

Почти 50 лет она прожила в однокомнатной квартире в "сталинском" доме с прекрасным видом на набережную Волги. На стене этого дома была установлена мемориальная доска с портретом ее мужа, "Мишеньки", как она его называла даже через 45 лет после его смерти. Он ее в немногих письмах, дошедших к ней с той "незнаменитой" войны, называл "Асенькой" (ее звали Анна, кажется, Владимировна — отчество ее уже не помню)

Детей у них не было, выйти замуж (и, видимо, даже завести роман) после гибели мужа-героя ей представлялось крайне неприличным — тем более, что повторное замужество лишило бы ее прав на приличную пенсию за мужа.

Так что жила она одиноко, преподавала литературу лет до 68, а потом разнообразные недуги начали несколько ограничивать ее подвижность, и она вышла на пенсию. Интересно, что о жизни (и особенно о гибели на войне) ее мужа сохранилось очень много данных — о нем есть статья в Википедии, в нескольких музеях десятки его фотографий. О жене его — ни слова, даже не указано ее имя (в музее висит фото с подписью: "Третья слева — жена Героя Советского Союза Михаила такого-то", ни ее имени, ни фамилии).

Я, в те годы — студент-медик, жил не очень далеко от нее (7-8 минут пешком), поэтому я стал периодически (примерно раз в месяц) ее навещать, тем более, она оказалась крайне интересным собеседником, с которым можно было обсудить и исторические события (она прекрасно помнила и сталинские чистки 1930-х, и "борьбу с космополитами" конца сороковых-начала пятидесятых, и почти еженощные бомбежки областного центра немцами во время войны). Как правило, я что-то старался принести ей из магазина, хотя она считалась "обкомовской номенклатурой", будучи не только вдовой Героя, но и народным учителем СССР, а также бывшим членом обкома КПСС, и ей не то раз, не то два в месяц были положены "продуктовые заказы".

Ее навещали, на самом деле, очень многие из ее бывших учеников и учениц. Часть из них уже стали "большими людьми": директорами заводов, начальниками цехов, и т. п. , и они в меру своих сил и возможностей старались помогать своей бывшей учительнице, которую очень любили.

Она действительно была не только хорошим преподавателем, но и очень хорошим человеком, это через какое-то время понял даже я, который у нее не учился ни дня. Русскую литературу при этом она обожала, и мы всегда находили с ней, что обсудить, тем более я тогда не был "директором завода" или даже "начальником цеха", и вполне мог выкроить полтора-два часа раз в месяц, чтобы с ней поболтать.

Так получилось, что двое ее наиболее возрастных учеников, которые ей больше всего помогали по жизни (став крупными начальниками), умерли в 1985 году, с интервалом в пару месяцев. И ей стало очень одиноко – они были одними из самых любимых ее учеников, и при этом – верными помощниками своей старенькой учительницы, ее поддержкой в разных треволнениях периода "разгара перестройки".

Чувство нарастающего одиночества привело к тому, что у нее созрела мысль — переехать в "элитный" дом престарелых под эгидой местного обкома партии.

Она съездила туда "на экскурсию", на машине одного из своих бывших учеников, и – там ей понравилось!

Разумеется, сотрудники обкома "ухватились" за эту ее идею переезда, обещали ей "золотые горы" и "прекрасный уход" в живописном пригородном поселке, где этот дом престарелых был расположен (думаю, обкомовцы имели в виду, прежде всего, освобождение ее квартиры в престижном доме на набережной).

В один прекрасный день ее, вместе с ее нехитрыми пожитками, среди которых, в том числе, были и письма ее погибшего мужа, перевезли в тот дом престарелых на РАФике, присланном обкомом..

И, как мне рассказал потом один из ее бывших учеников, успевших ее там навестить, этот переезд оказался полным шоком для нее.

Сотрудники дома престарелых, "избалованные" проживанием в том доме родителей многочисленных высокопоставленных детей, почти откровенно вымогали деньги с постояльцев за то, другое, пятое, и десятое. Особых сбережений у престарелой учительницы не было, детей, которые могли бы приехать, и или дать денег персоналу, или гаркнуть на них - тоже не было.

Вернуться в свою однокомнатную "сталинку" на набережной она уже тоже не могла – туда через два дня после ее выезда уже заселилась "молодая, но ранняя" сотрудница обкома.

И вот эта дама превратилась буквально за пару дней из уважаемого человека, известного в городе педагога, вдовы героя Советского Союза, жившая почти 50 лет в доме с мемориальной доской, установленной в его честь, в "бабку из 11 палаты", которая даже не могла заплатить лишний рубль санитарке, чтобы та принесла или унесла вовремя судно…

Всего через два месяца пребывания в "элитном" доме престарелых "Асенька" умерла от инфаркта.

Скорее всего, просто не сумев приспособиться к "элитным" условиям пребывания в обкомовском доме престарелых...

Эта история произошла в ракетной части под Ленинградом. Дисциплина тогда была строгой — за неотдание чести, например, или за воротничок расстегнутый запросто можно было угодить на гауптвахту.

Наша рота каждое утро до развода убиралась в "Доме Офицеров" — ну там, чистили, мыли, и. т. д. И вот подметаем мы с напарником

Расскажу один прикол. (случилось давеча на приёме). Работаю хирургом в детской стоматологической поликлинике.

Принимаю дитё -лет 5-ти, есс-но с мамашей. Очень капризное и балованное. Из семейки "новых русских". Мамашу сажу в кресло -ребёнка на колени, чтоб не сбежал, та его крепко держит. У ребёнка периостит (флюс) -результат вчерашнего купания. Капризничает, рот не открывает, но я с ними долго не церемонюсь, зеркалом давлю на крыловидно-челюстную складку (а это больно) -рот автоматически у них открывается -делаю анестезию. Так то дитё после таких манипуляций с рёвом и сжатыми кулаками орёт: "Вот вырасту бандитом и всех вас зарежу". Ну после проведённого лечения, мамаша спрашивает у своего чада "Чё тебе хот-ся ( в смысле награда за терпение) так тот отвечает: хочу ceкса!! Мёд-сестру потом мне пришлось разгибать...:-))

У соседа сперли из гаража его любимый корейский джипчик. Приехал следователь, написал, описал и удалился. Прошло более полугода, сосед купил нового коня, нашего, попроще, покатался две недели, и тут звонок, так мол, и так, нашли! Надо подъехать для опознания и говорит адрес, но не полицейской стоянки, а его собственных гаражей. Он подъезжает и видит, что в соседнем боксе напротив стоит его кореец. Оказалось, что угонщики выгнали корейца из его гаража и, чтобы далеко не кататься на угнанном авто, вскрыли соседний гараж и закатили в него, вроде отстойника, но почему-то угонщики не вернулись за ним.... история умалчивает, т. к. их не нашли. А гараж в котором спрятали корейца, принадлежал старому одинокому деду (соседу или бывшему коллеге потерпевшего), который решил по весне все-таки проведать свой гараж, так как уже года 3-4 там не был, и очень удивился, обнаружив там чужое авто))

Старший лейтенант Тющенко жил в полковом медицинском пункте как и положено неженатому начмеду полка в российской глубинке.

И вот однажды командир полка не нашел ему лучшего применения как послать доктора на поиски не вернувшегося из отпуска бойца.

Забрать его из дома и по-быстрому привезти в полк для посадки на гауптвахту.