Мои бабушка с дедушкой познакомились в 70-х в Санкт-Петербурге. Бабушка — студентка политеха, умница, красавица. А дед только из армии вернулся. Едет как-то бабушка в трамвае, чтобы отвезти деньги хозяйке за квартиру, тут недалеко от неё стоит компания подвыпивших молодых людей, в которой и оказывается мой дедушка. Видимо, дедушка устал, а свободных мест не было, и ненароком сел к бабушке на коленки. После долгих возмущений, она и не заметила, что компания дедушки вышла, забыв его на коленях. Не смогла оставить деда в беде — взяла его с собой отдать деньги. Вскоре он протрезвел, и в знак своей благодарности накормил бабушку беляшами. Не заметили, как и метро закрылось. Так и посидели они всю ночь на вокзале, ели беляши и разговаривали обо всем.

В этом году дедушки не стало. На поминках были пирожки, блины и беляши. Взяв один беляш, бабушка разревелась и сказала, что благодаря этим беляшам мы все и есть. "Ведь покушать я любила, а цветами меня не заманишь".

У меня синдром Дауна. Но в очень слабой степени, я стараюсь, пытаюсь быть такой же, как и другие люди моего возраста. Я учусь и практически не отстаю в развитии. Никто никогда не знал о моем недуге, но недавно меня на паре унизил препод. Всегда уважала его, но он просто стал кричать на меня за невыполненное задание, которое я не поняла. Последней каплей стала его фраза: "Ты что, Даун?!" Разрыдалась и убежала из кабинета. Очень больно и плохо. Наконец начинаю понимать, что какой бы умной я ни была, я инвалид.

Ехала в троллейбусе. Подошла контролер, мол, оплачиваем, проездные показываем. Я в сумку, а она открыта... В кошельке деньги за семестр учебы, за общагу и на ватрушки с пряниками... Нашла, где спрятать, называется. Кошелька, конечно же, уже в сумке не оказалось. Начинает екать сердце, и нарастает паника. Дальше кричу погромче: "Люди добрые! Кто кошелек взял — можете не возвращать, только скажите, что там проездной был!" Тут слышу за спиной отвечает кто-то, что был-таки проездной у меня.

Стоит парень, лет двадцати, с моим кошельком и проездным... Весь троллейбус замолчал и уставился на нас. Первыми спохватились бабки — молотили паренька авоськами и вспоминали весь его род по материнской линии. Добрая тетя-контролер отобрала мой кошелек и присоединилась к сердобольным старушкам. Потрепанный и помятый парень еле вырвался на следующей остановке.

Теперь в кошельке у меня только мелочь, остальное спрятано по разным карманам или в книжках, ведь совестливые и честные воры-карманники не каждый раз попадаются.

Я ребенок из бедной семьи, но не понимаю людей, которые презрительно отзываются о детях богатых родителей. Что им и универы лучшие, и работа по блату. Так все же хотят своим детям лучшего, как будто сами не стараются сделать то, что в их силах — помочь с работой, школой, институтом. Просто возможностей у них больше.