к любителям животных. (Выразился как мог деликатнее).

Попадали к нам по разному: и малыми котятами, и взрослыми животными. Кого-то бросили хозяева, как огромную дварнягу Найду бросили осенью наши соседи и уехали жить в другое место, другие хвостики — котята, подростки и вполне себе взрослые кошки и собаки пришли из ниоткуда.

Это пролог. Сама история далее. Как-то вечером привлекли внимание наши собаки, загнавшие во дворе на дерево чужого кота. Мы не придали значения, полагая, что интерес собак ослабнет и кот уйдет по своим делам. Но выйдя утром из квартиры, обнаружили пришельца перед входной дверью, обогреваемого тёплыми боками наших собак. Собак, несколько часов назад загнавших его на дерево и азартно облаивавших!

А теперь эти собаки пустили его на свои лежанки и грели своими телами! Вид кота бы жалок: он был Очень стар, слезились глаза, шкура в плешинах, ужасный запах изо рта. Ветеринар резонно предупредил о крайне малой вероятности положительного исхода лечения. Но это было видно итак. Это не имело значения, вопрос "что с ним делать" не рассматривался вовсе. Кот пришел к нам, пришел за помощью, доведенный до края старостью и болезнью. Как и откуда он узнал, куда нужно и можно идти — загадка.

И началось лечение старичка. Обычно имя очередного приблуды приходило на язык само. Сейчас имя не приходило. Никакое, совсем. Просто мы понимали, что перспектив нет и боролись за КАЖДЫЙ ДЕНЬ его Жизни! Без пафоса, без героизма, без самопожертвования. Без всего этого. Мы старались ему помочь, он хотел жить и боролся за себя стойко. Уколы, полоскания, таблетки, другие процедуры... Друзья животных поймут, что это, как это, а люди далёкие до этого абзаца не дочитают. Для того состояния, в каком он пришел к нам, он протянул достаточно долго, почти год. Почти год он был в этом мире с нами. С людьми, которые заботились о нем, делали, что могли для продления его дней, облегчения его страданий, любящеми его.

А потом он умер. И оставил в наших сердцах рану. Очередную рану. Одну из ран, оставленных смертями других наших хвостиков.

Простите за доставленную боль. Разделил свою с вами...

своими мыслями и изобретениями. На самой известной гравюре Бойля, на заднем её плане — вакуумный насос Гука, без которого не было бы газового закона. В общем, этакий Гоша, без которого ничего в НИИ не крутится.

А вот Ньютон представляется учёным, у которого на первом месте "Я в науке", а не "наука во мне". Личный приоритет — на первом месте. Почему законы именно Ньютона? А потому что он издал книгу (на деньги Галлея), в которой их описал. Но загвоздка состояла в том, что законы были Ньютоном только озвучены в возможно простой форме, но не открыты. Так, первый и второй законы "Ньютона" на самом деле — Галилей (масса, сила, ускорение), а третий — Гюйгенс (теория маятника), друг и коллега Гука, так же относившийся к приоритетам с долей иронии. Главное — наука. В результате претендовать на авторство законов Ньютону в 1686 году, когда была напечатана книга, было глупо — стал бы посмешищем всего учёного мира. Лучше было промолчать и не настаивать на авторстве, со временем позабудут, будут называть по книге — законы Ньютона (что, собственно, и произошло).

Но закон всемирного тяготения стал для Ньютона фетишем. Он постарался умолчать о всех, кто был хоть немного причастен к работе над законом. Помимо Гука, под удар попал и великий Кеплер ("догадки не считаются" — это Ньютон о человеке, без работ которого он даже не подступился бы к формулировке закона), и Лейбниц.

Если рассматривать непредвзято, то Гук высказал мысль о силе тяготения в 1666 году, вторая публикация — в 1674 году. Ньютон молчал до 1686 года, занимаясь алхимией ("философский камень" искал, деньги зарабатывал). Гук в 1679 году официально (как секретарь научного общества) направил письмо Ньютону, в котором высказал мысль, что сила притяжения между двумя телами должна быть обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними (знаменатель великого уравнения) и попросил эту мысль обсудить. Ньютон после получения письма прекратил переписку с Гуком. Факт получения письма зафиксирован, не оспаривается и содержание.

В 1686 году в тех же "Математических началах" Ньютон, формулируя закон всемирного тяготения, не упоминает ни о работах Гука, ни о работах Лейбница, создавая впечатление, что всё было сделано только им самим. Это оказалось настолько неэтично, что возмутился даже Гук, которому приоритеты были до лампочки. Видимо, разглядел в поступке не только постыдное, но и опасное для развития науки. Но услышан не был.

Возможно, дело в психическом расстройстве Ньютона. Алхимические опыты не могли пройти даром. Иначе как объяснить тот факт, что Ньютон, став в 1703 году (сразу после смерти Гука) главой Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, уничтожил все (все!) портреты Гука (теперь это единственный член общества, портрет которого отсутствует либо замещается едкой прижизненной карикатурой, не имевшей большого сходства с оригиналом). Что это, как не психическое расстройство?

Попутно были уничтожены все имевшиеся в распоряжении общества приборы, созданные Гуком, его переписка с учёными, а главное — чертежи, сделанные Гуком. Этот ущерб задержал развитие науки на весь XVIII век и, возможно, направил его не по тому руслу. Именно при Ньютоне сошла на нет научная переписка между учёными протестантских стран (Англией, Швецией, Голландией, Пруссией), укрепились маленькие, но свои "академии наук", где споры о приоритетах стали главными, а вот паровой двигатель отодвинулся на столетие.

Зато Ньютон создал себе славу первого среди равных. Честно говоря, этот стиль напоминает нашего Трофима Денисовича Лысенко, только не развенчанного, а по-прежнему увешанного незаслуженными лаврами.

Ещё раз. Ни на чём не настаиваю (предпочитаю чистое, неразбавленное).