Немного не в моём вкусе, конечно — я славянин, а она была девушкой восточного типа, смуглой, с глазами, как угли, и волосами, тёмными, как ночь. Но красота — вещь универсальная. Она до боли напоминала известную латиноамериканскую певицу — и даже поставила её фото на заставку рабочего компьютера. Я, конечно, говорил, что это певица похожа на неё. Чтобы польстить. И это срабатывало.

Я был увлечён Сусанной. Но всё это витало в области флирта — лёгкого, необязательного, как летний ветер. Я был женат, у неё был бойфренд. Мы дружили: я рассказывал анекдоты, она смеялась; она училась дистанционно, а я помогал с учёбой, когда она просила. Всё было в рамках корпоративной этики. До того дня.

Мы отмечали какое-то событие. Сидели за круглым столом вчетвером: Сусанна — напротив, глаза в глаза, слева — кассирша Алёна (лет на пять старше меня), справа — ещё кто-то из девушек- не запомнил. И не мудрено. Потому что Сусанна была в белой корпоративной футболке с логотипом банка. И под футболкой не было НИЧЕГО.

Её грудь — "мой любимый размер", как сказал бы Иа-Иа — была идеальной. Два упрямых пупырышка нахально проступали сквозь белую ткань, а соски просвечивали так откровенно, что я, мужчина опытный, повидавший в жизни всякое, почувствовал себя подростком на первом свидании. Я старался не пялиться, отводил взгляд, но он снова и снова возвращался к этим двум холмикам, будто загипнотизированный.

Сусанна с невозмутимым видом пила чай. Алёна слева таинственно улыбалась — то ли одобряя, то ли насмехаясь. А кто был справа? Не помню. Да и какая разница. Позже я понял: это был её способ сказать "спасибо" за помощь в учёбе. Молчаливый, но более чем красноречивый.

Через год у Сусанны была свадьба. Она приехала в банк с женихом и свитой. Мы все поздравляли её по очереди. И вот тогда я поцеловал её единственный раз — в щёку, по-товарищески. Всё остальное так и осталось в области намёков, белых футболок и того дня, когда соски говорили громче слов.

Эта история не о любви. Она о том, как иногда благодарность приходит в самой неожиданной форме. И о том, что даже в мире банковских процентов и кредитных отчётов есть место для лёгкого безумия. Безумия, которое проступает сквозь белую ткань и остаётся с тобой навсегда.

Так и жил среди философов на окладе, тренировался не сойти с ума.

Недавно встречаю Лену — она всё ещё там. Стоит у кофейни, улыбается, будто не из офиса, а с ретрита.

— Ты что, до сих пор там работаешь? — спрашиваю.

— Ага, — говорит, — у меня там духовная практика.

Я чуть кофе не пролил:

— В той конторе?

— А что, — улыбается, — там идеальные условия. Начальство орёт, задачи хаотичные, нервы на виду. Всё лишнее выходит, если правильно дышать.

И рассказывает.

После бывшего, говорит, думала, что тот её добил. Сидела, тряслась, не могла ни есть, ни спать.

Подруга посоветовала простое упражнение: "Дыши, смотри, где внутри тянет, не борись, просто отпускай".

Попробовала. Сначала стало хуже — слёзы, злость, всё клокотало. А потом, через несколько дней, будто воздух стал чище, внутри — тишина. Даже лучше, чем до него.

"Поняла, — говорит, — это не он мне сделал больно, это он из меня мусор вытряс. Я ж полжизни с этим таскалась".

Теперь Лена по тому же принципу живёт на работе.

— Работаю на минималках, — говорит.

— Ровно столько, чтобы не уволили и не заметили, что я счастлива. Пока они носятся, я дышу, слушаю, где внутри шевелится, и отпускаю. Энергию экономлю — на чистку души идёт.

— И что, прокатывает?

— Конечно! У нас же эффективность по усталости. Выгляжу выжатой — значит, примерный сотрудник.

Я говорю:

— Но ведь это цинично.

А она смеётся:

— Цинизм — это жалеть их. Они сами построили такую систему. Я просто живу по их тарифам, но с пользой.

— И долго ты так?

— Пока есть что вытряхивать, — смеётся.

— А потом посмотрим. Когда внутри уже нечего будет чистить, я для них стану слишком спокойной. У нас же там ценится усталость, а я стану выглядеть отдохнувшей. Вот тогда и уйду. Может, просто поживу спокойно — радость ведь тоже работа. Может, пойду учиться — с чистой головой всё схватывается быстрее. А может, встречу кого-то, кто почувствует этот покой и захочет быть рядом. Я-то теперь ценю не кошелёк, а душу.

И пошла себе дальше — лёгкая, спокойная, будто не после офиса, а после массажа.

Стою, смотрю ей вслед и думаю: а что, так можно было, что ли?

Ну и естественно, девушки ожидают, что эти Шреки всратые проникнутся благодарностью за внимание принцессы. Потому что ясно же: им без шансов красотку поиметь. И будут Шреки буквально на руках носить возлюбленную. И проявлять наилучшие душевные качества. Ну, логично же!

Ох[рен]енное, конечно, королевствование. Такие девушки, как звезды, да. Милость проявили.

Но в общей массе, страшненькие парни пластаться в благодарностях не спешат. Более того, они, оказывается, и не осознают свою ущербность. И вообще, такие же [ч]удаки, как красавцы.

И девушки ужасно разочаровываются. И понимают: зря планку занижали. С красавчиком хоть бы удовольствие получили, а так напрасно только замарались.

А коучи по отношениям им обьясняют: большинство людей не понимают, что они страшные, и не способны оценить свое везение, когда им попадается красивый партнёр. В общем, сволочи неблагодарные. От такой неблагодарности девушки утрачивают доверие к людям и веру в отношения. Получается, их же даже жалкие уродцы не оценили. Как теперь жить?

Это и называется — шрекинг. Записывайте.

Обожаю зумеров. У них очаровательная манера всякой х[ер]не давать название. Осознанные, блин.

А потом в кафе девушку встретил. Особенную. Сам удивился, как на меня вообще такая могла запасть. Вокруг неё пространство как будто другое, будто этого расстояния вообще нет, вроде и сижу на метр от нее, а как будто прикасаюсь причем не кожей а чем-то глубже. Разговаривали про пластиковый мир и как ему сопротивляться, а она рассказывала, что машины, наверное не смогут любить и давать тепло, а только имитировать. Такая умная… И нет этих загонов феминистических, что мол мужчина должен непонятно что. Она цену себе знает, но как будто по акции.

И уже несколько месяцев встречаемся. А тут 10 вечера, сильный дождь, ну она предлагает остаться. Всё идёт к этому самому, а тут она говорит:

— Погоди, я должна кое в чем признаться. Ты думаешь, это такая от природы? Нет, я училась.

— У кого?

— У ChatGPT. Это он научил меня, что современный феминизм просто заражает злобой. Сначала думала, что он делает меня сильной. А зачем мне эта сила, если счастья от неё нету, а только защита от тех, кто не нападает. Вот и стала учиться как эту броню можно безопасно снять.

И тут у меня прямо ком в горле застыл. ЧТО? Я не мог перепутать, я сердцем чувствовал это тепло. Но было ли оно естественным? А она говорит, — Ну не волнуйся, если сегодня в шоке, можем и в другой раз, но я не могла это скрывать.

Послушал я эту историю и думаю, в таком деле давать готовые решения нельзя, а только намёком.

Включил обогреватель, ну этот с тремя оранжевыми лампами. И говорю тихо:

— Ну как греет? Чувствуешь разницу? У неё максимум 37 градусов, а у этих ламп — 400, но до сердца не добивают.