А вот у меня с животными не всегда все весело было. Поехала как-то на дачу, мне тогда лет пятнадцать было. С поезда сошла в двенадцатом часу ночи и бреду себе тихонечко по деревне – до моей дачи километра два. Ну, как водится, все окрестные псины не преминули со мною поздороваться. Иду, вокруг на разные голоса лохматые заливаются, а я на них внимания не обращаю.

Время идет... Но еще живы мы – те, кто слышал рассказы своих бабушек, переживших войну.

Вот один из таких рассказов.

Поехали мы хлеб сдавать. Осенью было дело... Вернулись домой поздно. Подхожу к дому, слышу: плачут. Почуяло сердце беду. Родня, соседи — все плачут, причитают. Я без слов поняла: погиб мой. Но не хочу верить. Не могу!.. Тут протягивают мне извещение о его смерти. Взяла его в руки, ноги подкосились, упала. Когда пришла в себя, соседка и говорит: "Твой хоть успел перед смертью весточку послать. А мой без вести пропал... " — "Какую весточку? " — спрашиваю. Она мне дает письмо "Вместе с извещением пришло! Да теперь читай — не читай, его уже не воскресить! "Стала я читать письмо... И радость! Жив он!

Бабушка хранила это письмо, как святыню. Я читала его. В нем говорится, как в атаке погибла вся рота, где был и мой дед. А он, израненный, потерявший сознание, лежал до ночи, а потом, придя в себя, пополз в тыл и наткнулся на наших разведчиков, которые доставили его в медсанбат. Там он встретился со штабным писарем, который и сообщил ему, что уже посланы извещения о гибели всего личного состава роты. "Не верьте вести, — писал дедушка.

— Я жив, слышите, я жив! Это письмо я пишу после того, как послано извещение о моей гибели. Я жив! Я вернусь, обязательно вернусь... "

В предновогоднее время довольно много людей попадают с корпоративов. Кто с ушибами, переломами (потанцевали, упали на льду на крыльце родной конторы), кто с перепоем в разной степени. Вот и сейчас привезли одного такого с улицы. Одет достаточно прилично, не бомж, но упал в сугроб, кое-как вылез. ППС его стало жалко, с документами ровно, вот и вызвали скорую. В тепле "оттаял" и начал приставать к сестрам, требуя женщину "погрячее". Сдавать его ментам возни много, пара врачей покрепче просто скрутила его и зафиксировала на каталке ремнями, однако затыкать рот не стала, посему его желания слушают все, проходящие по коридору приемной. Шедший мимо глава "инфекционки" посмотрел на него и сказал:

— Щас мы тебе устроим новогодний подарок, погорячее, как любишь. У меня 3 женщины лежат, с горячкой в 40. Жалко только непонятно, что с ними - то ли чума, то ли холера.

Буйный замер, разбираясь в немногих мыслях и затих, а потом и вовсе уснул. Бойтесь своих желаний, они иногда могут сбыться.

Про кисятину.

Кисятина у моих родителей породистая. Взята была на развод, но неудачный окот закончился эндометритом, перитонитом, и ей удалили все дамские внутренности. В результате бездетного существования, кисятина разъелась, как небольшой динозавр в шерсти, сохранив, однако, и силу, и маневренность. Во всяком случае, воробьев, летящих на высоте двух метров, она "берет" с места.

И вот сидит мой папа, ест малосольную горбушу. Это кисятина любит. Она подходит ближе и умильно мяукает, глядя на отца ненавидящими желтыми глазами и требуя отдать ей шкурки. Отец раздраженно отмахивается, мол, надоела, не мешай. Кисятина окидывает его бешеным взглядом, соображает, что такие габариты ей не осилить, и с грацией бегемотихи из Диснеевской "Фантазии" семенит в прихожую. В открытую дверь папуле хорошо видно, что эта скотина с наглой мордой пристраивается попсыкать аккурат над его ботинками. Папка с руганью бежит в коридор, навстречу ему мчится пушечное ядро в шерсти: кисятина залетает на стол, хватает свои законные шкурки и ныкается за диван, откуда вскоре доносится довольное урчание.