В достопамятном восьмидесятом мне исполнилось пять и мать моя, получившая ответственную должность в музее, озаботилась поиском няни с проживанием.

Ее свекровь, всемогущая как политбюро, не осталась в стороне и откуда-то из казахских степей прислала свою бездетную подругу. Дочь английского посла, бывшую политзаключенную Лилию Ричардовну.

Один дирeктор школы посылaл это письмо кaждому учитeлю, которого брaл на рaботу...

"Увaжаемый учитeль!

Я пeрежил концлагeрь, мои глaза видeли то, чего не должен видеть ни один человек: — как ученые инженеры строят газовые камеры; — как квaлифицированные врачи отравляют детей; — как обучeнные медсёстры убивают младенцев; — кaк выпускники высших учебных заведений расстреливают и сжигают дeтей и женщин... Поэтому я нe довeряю образованности.

Я прошу вас: помогайте ученикам стать людьми. Ваши усилия никогда не должны привести к появлению учёных чудовищ, тренированных психопатов, образованных Эйхманов.

Чтение, письмо, арифметика важны только тогда, когда помогают нашим детям стать более ЧЕЛОВЕЧНЫМИ".

Сижу в аэропорту, жду рейс. Настроение — отличное.

Рядом бегает малой, лет 4, орёт как на пожаре. Мать в телефоне. Иногда лениво бросает:

— Мааакс, прекрати.

Но Максу плевать. Буквально.

Пробегает мимо, останавливается, подходит… и плюёт в меня.

Я аж онемел. Мать видит и выдаёт:

— Мааакс, так нехорошо делать.

Макс соглашается. И плюёт ещё раз.

Я поворачиваюсь… и плюю в ответ. Смачно. В лобешник.

Макс в шоке. В слёзы. К маме:

— Аааа, на меня дядя плюнул!

Подлетает мама:

— Мужчина! Вы что творите?! Он же маленький!

— Ну раз ему не понравилось, значит понимает, что это плохо. А раз понимает, то и получает. Кстати, он два раза, а я только один. Могу повторить — по справедливости.

На этом моменте я включил наушники. Дальше её не слышал.

Макс больше не бегал. Сидел рядом с мамой, тихо как буддийский монах.

Сижу, думаю: зря я в пед не пошёл… Педагогика — моё призвание.

Это было в середине 1960-х годов.

Мой друг Олег откуда-то узнал, что рядом со взлётным полем аэродрома неглубоко под землёй можно найти невредимые снаряды от самолётной пушки.

Однажды летом на каникулах мы, захватив с собой саперную лопатку и солдатский вещмешок, проникли на территорию. Стали копать и действительно начали попадаться слегка проржавевшие эти самые боеприпасы военной поры.

Набрав энное количество так называемых "термиток" вернулись домой.

На следующий день приступили к их разборке. Для этого "т" зажималась в тиски, затем на её головке с помощью напильника делались две параллельные поверхности. После этого разводным ключом эта головка аккуратно (!) отвинчивалась. Вынимался детонатор (д) и помещался в коробку. Ножом выскребывалось розовое взрывчатое вещество, которое, как мы позже узнали, называлось "тэн" и было в десятки раз мощнее известного тола (или тротила-толуола).

Таким необычным способом мы обезвредили десятка два термиток.

Чтобы проверить, насколько горючим был с таким трудом добытый тэн, мы насыпали небольшую горку "т-порошка" на одно из толстых бревен, которые лежали на стоящем недалеко от нашего дома грузовике. Подожгли... Так рвануло, что в домах стекла повылетали! Во!