Конечно, в своё время, меня с ровесниками, так же, как и его сейчас, обучали рисованию в школе. Причём, судя по отметке "хорошо" в аттестате, я даже был не безнадёжен. Но, увы, процесс эволюции неотвратим и, видимо, вместе с жабрами, со временем у меня пропала способность творить шедевры.

По факту, не умея рисовать, я многие годы не испытывал от этого вообще никакого дискомфорта. Меня всего один раз в старших классах школы привлекли к изготовлению вывески над входом с напутственным лозунгом к выпускникам. Но вместо того, чтобы ограничить моё участие в этом процессе на финишной стадии (прикрепить готовый баннер проволокой к козырьку) мне поручили нарисовать несколько цветов вокруг текста. Украсить, так сказать, готовый продукт. Это было ошибкой. Хорошо, что уже после первого "цветика-семицветика" мою работу проконтролировали и баннер смогли спасти. После этого случая, как говорится: "слава бежала впереди героя" и у меня отбирали кисти и краску, едва я собирался красить что-то, кроме забора.

Наш отпрыск, в полном соответствии с законами генетики, перенял мои навыки в рисовании. Что там у него с жабрами, я не проверял, зато в живописи он своими способностями точно не блистал.

Тем более неожиданным для меня стал скандал, который разгорелся в школе, где учился Сашка, и связан он (скандал) оказался именно с предметом "Изобразительное искусство". Но, обо всём по порядку.

Дело было осенью в конце первого триместра (чем им "четверти" не угодили?). В этом учебном году (пятом по счету) у нашего отпрыска начались уроки по предмету ИЗО. И, хотя, с первого сентября прошло немного времени, его с лихвой хватило Сашке на то, чтобы несколько раз привести молодого педагога в замешательство.

Звали её Наталья Николаевна. Жила она где-то недалеко от нашей школы и, закончив год назад институт, "временно" (пока не найдёт богатого мужа или место работы получше) устроилась в неё учителем ИЗО. Год пролетел быстро, пошёл второй. Муж (любой) и работа (хорошая) найдены не были, а плохое настроение и раздражительность "накрывали" молодого педагога всё чаще. А ещё, как сообщила мне супруга, среди родителей учеников поползли слухи о частых визитах нашей "учительницы прекрасному" в вино-водочный отдел ближайшего супермаркета.

В тот обычный сентябрьский день Наталья Николаевна в очередной раз пребывала в состоянии чёрной меланхолии. В этот раз она бесцельно смотрела в одну точку за окном, сидя за своим столом в кабинете ИЗО. Наконец перемена подошла к концу, прозвенел звонок на урок и вместе с ним к ней на занятие шумной ватагой ввалился Сашкин класс. Под хмурым взглядом педагога весёлые дети растекались по своим местам. Чем-то это было похоже на извержение лавы на заснеженный склон.

Учительница ИЗО видела подобное ежедневно, поэтому никакого сходства с вулканом не замечала. Она усадила учеников, достала из шкафа чучело вороны и поставила его на трибуну. Все замолчали и смотрели на пыльный экспонат с пугающим взглядом стеклянных глаз. В наступившей тишине педагог поставила задачу: каждому нарисовать эту птицу в своём альбоме. Красками! Срок – до конца урока.

Времени было немного, и дети торопились. Сашка тоже старался изо всех сил. Он нарисовал овал с пропорциями дыни-торпеды и водрузил на него круг размером с дыню-колхозницу. Наталья Николаевна ходила между рядов парт и, заглядывая через плечи учеников на их рисунки, раздавала комментарии. "Следи за пропорциями: у тебя голова очень большая", — услышал он брошенную ему реплику. Уменьшить что либо, нарисованное красками, было нельзя, поэтому наш сын попытался увеличить размер туловища вороны. К его разочарованию, заданный размер дыни-колхозницы требовал для дыни-торпеды намного больше места, чем у него было на альбомном листе. Места катастрофически не хватало, и наш отпрыск решил начать сначала.

Сашка перевернул блестящий невысохшей черной краской лист и начал заново. Теперь он внимательно следил за размером головы и успел до следующего обхода Натальи Николаевны нарисовать большое туловище, маленькую голову и крылья. Получилось что-то похожее на индюка, но совсем не похожее на пыльное чучело вороны.

В этот раз учительница даже остановилась около юного художника, рассматривая его работу. "Голова маленькая, — сказала она наконец. – Увеличь её и добавь глаза, клюв и лапы. И поторопись – скоро конец урока!".

Сашка засопел и взялся за работу в ускоренном темпе. Голова была увеличена, но чтобы не получилось, как в первый раз, только по вертикальной оси. Получилась вторая дыня-торпеда, стоящая на первой. Клюв получился на зависть дятлам: острый на конце, слегка кривой, зато длиной с половину туловища! А вот с глазами возникла заминка. Юный художник не знал, каким цветом их нарисовать. Попробовал коричневый – их оказалось не видно. Нарисовал красным – получился какой-то вампир. Использовал голубой, но посмотрел на чучело и понял: что-то не то.

Наталья Николаевна объявила о сдаче работ и убрала экспонат дальше собирать пыль в шкафу. Сашка добавил две больших капли белой краски на глаза своего творения и с ужасом вспомнил, что ещё нужны лапы. Сколько у вороны пальцев он не знал, а образец уже убрали. Задумавшись, наш парень смотрел, как смешиваются краски на нарисованных им глазах неведомой науке птицы. Побеждали белый и голубой цвета. Они смешались в светло голубой и немного растеклись, став больше. Сашка взял на кончик кисти черную краску и точно в центре кругов поставил маленькие точки.

Прозвенел звонок. Одноклассники нашего сына относили свои альбомы в открытом виде на последние парты и убегали на следующий урок. Сашка решительно макнул кисть в коричневую краску и нарисовал две толстые ноги внизу туловища. "Сколько же у неё пальцев? " — лихорадочно думал он. Что-то нарисовать было надо. И юное дарование решительно добавило по четыре пальца-сосиски на каждой ноге. "Ногти! " — осенило его. Макнув ту же кисть в красную краску, он покрасил птице кончики пальцев.

Осмотрев результат своего труда, Сашка был в целом доволен. Ворона, конечно, получилась не очень. Зато он нарисовал птицу! Это был черный индюк с приплюснутым с боков черепом, очень длинным клювом, глазами панды и мускулистыми ногами с ярким педикюром.

"О, Боже! "- услышал он голос Натальи Николаевны, подошедшей к единственному оставшемуся в классе ученику.

Звонок прозвучавший недавно, известил о начале большой перемены. Желая показать коллегам, что она тоже ведёт непростой предмет, преподаватель ИЗО взяла Сашкин рисунок с собой в учительскую. Там творение юного художника вызвало нарастающую волну смеха среди педагогического состава школы. А гогот физрука, несмотря на закрытую дверь, разносился на весь этаж.

— Вы бы, Наталья Николаевна, не заставляли детей рисовать мутантов, — вытирая слёзы, сказала заслуженная учительница биологии.

— Это – не мутант, — пролепетала удивлённая реакцией коллег учительница ИЗО.

Физрук с красным от смеха лицом, наконец смог прекратить гогот, сделал вдох-выдох и спросил:

— Как не мутант? Разве это — не комар-убийца? У него вон и когти в крови. Дайте я снимок на смартфон сделаю.

— Это – ворона, — тихо ответила Наталья Николаевна.

От взрыва смеха в учительской едва не выбило окна, а преподаватель, пусть физической, но всё-таки культуры, издавая скулящие звуки, выронил телефон и согнулся пополам.

— Это по вашей части! – успел он сказать "биологичке".

Потом "Ворона" стала хитом Интернета (правда, всего на несколько дней), а нашего сына знали все учителя школы. Но это было потом, а пока к произошедшему можно было бы отнестись с юмором, если бы в электронном классном журнале за тот урок у Сашки не появилась вполне реальная, совсем несмешная "двойка". Моя супруга Кира получила сообщение об этом факте на электронную почту, допросила пришедшего из школы сына о деталях и начала действовать. Она через Родительский комитет и классного руководителя за пару часов собрала о Наталье Николаевне столько информации, что можно было снять о ней сериал, серий так на десять.

Вооруженная знаниями Кира не хотела откладывать разговор и планировала поговорить с учительницей на следующий день. Та, как оказалось, тоже аккуратно собрала информацию о нашем сыне и о нас (его родителях), и хотела пригласить на следующий день одного из нас в школу.

Дело было в будний день. Я был на работе. Про ворону и "двойку" мне было неизвестно. А вот телефонные мошенники звонили постоянно, каждый раз придумывая новые схемы обмана. К их звонкам все уже стали привыкать, ну или, как минимум, были готовы.

Не дозвонившись несколько раз до Киры (она как раз "висела" на телефоне, собирая информацию), Наталья Николаевна набрала мой номер. Я однозначно идентифицировал её, как мошенницу и, немного поприкалывавшись над тем, что она кого-то не аттестует в триместре, сказал, куда она может деть свой аттестат вместе с вороной. Потом я спросил её нужен ей весь номер моей банковской карты или только три цифры на обороте или может быть ей дать мой пароль от Госуслуг. Она как-то странно вела себя для мошенницы, но я списал это на неопытность и прочитал ей нотацию, что использовать детей в своих схемах нельзя. Она робко спросила, ждать ей меня завтра в школе после пятого урока или нет. На что я сказал ей, что встретимся завтра утром под мостом в противогазах и довольный собой сбросил звонок.

Выждав паузу, Наталья Николаевна набрала номер Киры и договорилась с ней о встрече в кабинете ИЗО на следующий день. Моя супруга предложила учительнице прийти на встречу вместе со мной (если мне удастся "отпроситься" у начальника), но та сказала, чтобы я не беспокоил своё руководство и спокойно работал.

Встреча прошла результативно. Кира передала мои извинения Наталье Николаевне за недоразумение при нашем общении. С Сашкой провели несколько дополнительных занятий и он не только был аттестован в триместре, а и в школьном аттестате по ИЗО имел отметку "хорошо". Я с Натальей Николаевной так и не встретился. А её визиты в вино-водочный отдел объяснялись наличием там солёных тыквенных семечек, которые очень любила учительница ИЗО.