захотелось?

И как-то вот, даже не оборачиваясь, стало почему-то понятно, что сзади меня стоит маньяк-убийца. Возможно, брат Чикатило. Возможно, его сват или дед. Но он однозначно пришел в эти кусты подкараулить жирную бабу себе на ужин, а я в пуховике и со спины похожа на вкусную и сытную жирную бабу — вот он и обрадовался уже раньше времени.

Поворачиваюсь к нему передом, чтоб он увидел мою маленькую башку, и понял, что я костлявая и не зарумянюсь как надо. Ну, или подумал, что я микроцефал, и не рискнул меня жрать, не почитав сначала в интернете: можно ли жрать генетически модифицированное мясо?

В общем, поворачиваюсь я к нему своим костлявым анфасом, и говорю:

— А я не одна тут гуляю. Я с большой собакой.

Маньяк так внимательно посмотрел вокруг, и никакой собаки, ясен пень, не увидел. Её зимой вообще вижу только я, потому что опытная уже. А неопытным людям никогда в жизни не увидеть ночью, среди берёз и грязного снега с черными дырами — такого же грязного далматинца с черными пятнами. Тем более, если он в этот момент ещё пристроил жопу под берёзой, и залип в наслаждении.

Ну вот и маньяк тоже его не увидел. Но мою смелость и находчивость похвалил:

— А вы смелая девушка, я смотрю. Небось, и свистеть даже умеете, чтоб свою большую собаку позвать? Как её зовут? Рекс? Алтай? Мухтар?

И тут мне чота так обидно стало, я сама не поняла за что: то ли за то, что какой-то старый плешивый говноманьяк принял меня за идиотку, которая его испугалась, то ли за Марка, в существование которого этот урод не поверил. И я как рявкну из капюшона:

— Х[рена]ч! Марк, хватит срать уже, домой пошли!

Марк под берёзой подскочил как в том анекдоте про "А! Кто здесь? ", выпал из коматоза, и подбежал ко мне, нечаянно уронив маньяка.

Маньяк сказал: Охтыж ё[ж]та!

А я ответила: Да.

И мы с Марком ушли домой, а маньяку даже встать не помогли. И даже не сказали ему, что он в самой первой куче Марка лежит. Не стали портить сюрприз плешивому чёрту.

Идти недалеко было — километра 2-3 добрались быстро, и в кабачок нырнули. Повар охотно уплетал разную там курятину, от которой порядком отвык, запивая её водочкой. И вот, в разгар этого веселья, он чувствует, что его организм неадекватно реагирует на съеденное, и что, если он немедленно не найдет сортир, ему предстоит большая стирка. Поэтому повар быстро покидает своё место, не говоря ни слова и бежит к обслуге с понятным вопросом, те указали ему направление.

Компания честно прождала своего повара до 4 часов утра, потом рассчитались и пошли обратно.

На КПП их встретили диким ржачем, причину которого солджеры попытались узнать, на что получили лишь обрывки фраз типа: "... повар... круто... обосрался...". Но т. к. подьём уже был не за горами, двинули они в свою казарму, где и встретили повара, во всём чистеньком.

Рассказ повара: "В этом б%ядском кабаке сортир в подвале, оказывается. ну я припустил по этому подвалу и ремень на бегу расстёгиваю. Вижу: дверь с буквой "Ж" рядом, а с "М" аж в конце коридора, не добегу — думаю. Свернул в ближнюю, а там темно, какая-то с@ка лампу разбила, стёкла под ногами хрустят. Я — в ближайшую кабинку, и сижу — облегчаюсь! Вдруг слышу — хруст срекла, во мля, думаю стыдно как будет, если увидят меня в женском туалете. Придётся теперь ждать, пока эта дама посрёт! Но эта баба ко мне в кабинку заходит, я такого поворота не ожидал, о%уел малость, а она так быстро-быстро с себя трусы сняла и своей кормой толстой ко мне подаёт. Ну на х[рен] думаю, надо внимание её привлечь, и ничего больше не придумал, как ущипнуть её за эту самую ж%пу. Вот тут-то я и понял, что от поноса не один страдал. Эта дура как заверищит, и меня с ног до головы окатила!!! Я до части дворами добирался, а на КПП эти суки долго открыть не могли от смеха..."