|
И пришёл я на кухню свою и достал корм коту. И пришёл кот и стал вожделеть корм. И насыпал я корм коту в миску его и стал есть кот. И сказал кот: "И это хорошо. "
И удалился я в спальню свою, и лёг, ибо была ночь. Но кот, увидев, что я лёг в спальне своей, забыл всё добро от господина своего и возопил: "Встань и корми меня, ибо я голоден и жажду". И совал персты свои в око моё, и приближал свой голос к уху моему. И разгорелся гнев в сердце моём. Простёр я руку свою и поднял тапок свой, чтобы поразить кота. И увидел кот, что открыл я очи свои, и возрадовался, и стал ласкаться ко мне и петь хвалебные песни во славу мою. И пожалел я кота в сердце своём, ибо не имеет он разума в голове своей. И поднялся я с ложа своего, и пошёл на кухню, и насыпал ещё корма коту в полную миску его, двойною мерою. |
  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
— Когда он только появился в моей жизни, я была счастлива! Всё мечтала, что нам будет хорошо вместе! Как он будет меня радовать каждый день… как мы будем интересно общаться…
— И как?
— А что как? Получила одно унижение! Я ему – всё лучшее, а он… сначала наорёт на меня, а потом как нажрётся, отвалится, рыгнёт, облюёт всё, что только что постирала, сходит под себя и валяется – икает, уставившись тупо в одну точку… даже в мою сторону не посмотрит! Иногда кажется, что жизнь прошла мимо.
— Мдааа… Мне жаль. Будете расставаться?
— Да щас! Ему же всего два месяца!
— Сарочка, ты-таки слышала, что эти умники из Ватикана думали 800 лет и наконец решили, что Деву Марию нельзя называть "со-искупительницей", потому что Иисус спас мир от погибели один?!
— Сонечка, эти гои правда верят, что воспитанный еврейский мальчик добился всего без поддержки своей святой мамы?!
"Ротор ротора равен градиенту дивергенции минус лапласиан".
— Блин, почему я помню эту хренотень спустя пятнадцать лет после окончания института, но не могу вспомнить, куда я вчера ключи засунул?..
Средние века. По дороге идeт священник - торговец индульгенциями.
К нему подъезжает на коне богато одетый рыцарь.
— Слушай, отпусти мне грех, просит рыцарь.
— Десять золотых монет, — невозмутимо произносит священник.
— Но это тяжкий грех! — говорит рыцарь.
— Двадцать монет, — тут же отвечает священник.
— Но мне этот грех только предстоит совершить! — вздыхает рыцарь.
— Пятьдесят монет, — поправляется священник.
Рыцарь отсчитывает деньги, священник прячет их в сумку, выдаeт запись об отпущении греха, а потом спрашивает:
— Сын мой, а что же это за грех такой, за который ты готов выложить пятьдесят золотых монет?
— Ограбление торговца индульгенциями!