Рассказываю со слов медсестры нашего отделения, ставшей невольной свидетельницей этой истории.
Утро. Московское метро. Переполенный вагон. Добропорядочные граждане едут по своим делам.
В проходе вагона, дежась за поручень, стоит такая- "вся из себя гёрла" в длинной, типа норковой шубе, цвета свежевыпавшего снега. Рядом с ней, неуверенно держась на ногах, стоит панковского вида организм с наушниками в ушах. Прямо перед ними сидит бабенка с мальчиком дедсадовского возраста рядом.
И вот, этот мальчик всю дорогу усердно, стараясь попасть, вытирает все что он смог собрать на свои сапожки на улице, до входа в метро, о белоснежные по`лы шубы той гёрлы, которая стоит напротив него. А, надо сказать, что утро тогда выдалось весьма слякотным.
Гёрла, вся изъёрзавшись стоя перед "чистюлей", в вагоне-давка, обращается к мамаше с вопросом: "Что за на $uй, собственно?", "И вообще, успокойте вашего ребеночка."
После того, как мамаша открыла рот, стало ясно, что "детей до пяти лет воспитывать не надо, иначе у них вся нервная система будет ущербная и неустойчивая. Ясно!"
Вопросов нет, ответ исчерпывающий.
Та часть вагона, которая "уже в курсе дела", настороженно бурлит, высказываясь о целесообразности и методах воспитания таких детишек (или мамаш?), а наш, панковского вида, герой снимает наушники, вытаскивает из рта серенький комочек, отдаленно напоминающий жвачку и со спокойствием и уверенностью вдавливает её в лоб раскричавшейся мамаши. Вагон замирает и слышит спокойный и уверенный голос панка: "Меня тоже до пяти лет не воспитывали!!!"
Вагон взрывается овациями.
Люди с хорошим настроением доехали по своим делам.
| 25 Jun 2024 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Однажды на работе была я в туалете, сидела себе тихонько, как внезапно туда приперлась бухгалтерия почти в полном составе.
С первых секунд стало ясно, тетки пришли сюда, чтобы повозмущаться личностью гендира и его идиотским руководством компанией, прошлись и по заму, по всем топам, обсуждались какие-то интриги, Бог знает что. Проверить наличие
В доперестроечные времена я жил в одной маленькой автономной республике вдали от Москвы, был до неприличия молод, у меня на голове красовалась целая копна волос.
Постригаться я ходил в одну и ту же парикмахерскую, к одному и тому же мастеру – высокому, статному, совершенно седому мужчине. Он был знаменит тем, что прежде обслуживал правительство этой республики. Но потом стал сильно пить, и его уволили. Когда он мне равнял чёлку, я всякий раз боялся, что останусь без глаз – так сильно дрожали в его руке ножницы.
Как-то отправили меня в командировку в столицу. Перед поездкой я постригся. И вот иду по какой-то центральной московской улице мимо салона красоты. Стена стеклянная – вижу, там мастерица в годах стрижёт клиента. Мельком глянула на меня через стекло, всё бросила, выскочила на улицу, догнала, остановила с извинениями и удивлённо так спрашивает:
– Скажите, где вас стригли? Я в Москве мастеров такого профессионального уровня не знаю…
Деревня у нас замечательная. Хотя многие говорят, что деревня обычная, просто люди выдающиеся, в некотором смысле этого слова, но они ошибаются. Люди тоже замечательные, дети особенно прекрасные независимо чьи. Тем более, что днем в деревне все дети перепутываются и никто их до ночи не распутывает: к кому занесло, тот и накормил, не разбирая
Тут по ящику про молнии рассказывают, и вспомнилась пара моментов.
В Рижском Политехе 1970-1980-х была совершенно гестаповская кафедра электротехники.
Это зверьё драло всех и вся, а том числе и по грозозащите.
1. Моя мама была родом из довоенной белорусской деревни, и при любой грозе требовала закрывать окна.
"Чтобы молния не влетела". Я, как продвинутый и начитанный пионер, а позднее комсомолец много раз и безуспешно объяснял ей, что молния не летает, а лупит сверху вниз, открытое окно ей пофиг.
И вдруг эти, с кафедры, рассказывают, что тёплый воздух, поднимающийся из открытого окга или двери может создать ионизироавнный канал до сотни метров высотой!
И оно таки действительно может прилететь. Прямо в окно.
Прости меня, мама.
2. Мы рассчитываем все эти контура, зарытые в землю, конуса защитных зон молниеотводов, и т. д. и т. п. , сдаем зачет, и уфф...
Препод встаёт, и двигаясь к выходу вдруг останавливается, оборачивается и произносит "... всё это так, но при строительстве Останкинской телебашни молнией убило рабочего у подножья, когда эта конструкция, обвешанная стальными тросами достигла высоты более двухсот метров.. . "
И вдруг как-то нехорошо и тревожно стало после свежесданного зачёта.