"Собака это преданность, идущая до конца, преданность, не знающая никаких компромиссов, преданность до последнего вздоха.

Существо, которое мы нередко кличем самым незатейливым именем, Жучкой или

Шавкой, живое олицетворение преданности долгу.

Вот несколько эпизодов, доказывающих это.

Фрам был вожаком упряжки, любимой собакой Георгия Седова, выдающегося русского географа, путешественника, стремившегося достичь Северного полюса.

Седов не перенес тягот похода, заболел и умер. Товарищи похоронили его на острове

Рудольфа, в безмолвной полярной пустыне.

И там же остался Фрам. Остался добровольно. Не захотел расставаться с могилой хозяина. Его ловили, но он убегал и вновь возвращался на могилу. И уходя, люди еще долго слышали надрывный, протяжный плач Фрама.

Сеттера Сильву гитлеровцы « конфисковали» и увели, заточили в концлагерь. Как жилось заключенным в фашистских лагерях, известно. Среди заключенных был ребенок, сынишка хозяев Сильвы. Ему первому грозила гибель от истощения и холода. Но вот однажды ночью людей разбудило тихое повизгивание. Кто-то тыкался влажным носом, лизал, радостно поскуливал

Сильва! Она была неимоверно тоща, на шее болтался обрывок веревки. Она убежала от фашистов, перегрызла веревку, проделала подкоп под колючей проволокой и пришла.

Как она отыскала хозяйский след ее тайна. Мало того, что она пришла, она еще притащила с собой кость с остатками мяса. Принесла и положила у ног хозяев.

Эта кость и извлеченный из нее сладкий жирный мозг буквально вернули жизнь ребенку. После этого Сильва исчезла. Она понимала: в лагере быть нельзя пристрелят. Но она еще несколько раз приходила ночью и каждый раз приносила что-нибудь съестное. Хоть картофелину, хоть сырую морковку. А потом ушла и больше не пришла. Видимо, фашистская пуля оборвала цепь ее благородных поступков

Собака очень тонко ощущает добро, сделанное ей, и никогда не ошибается в человеке, оказывая знаки внимания в первую очередь достойнейшему. "

По В. Рябинину

Ехал в электропоезде, на соседней лавке сидит мужик. Лет тридцать пять.

Тут у него звонит телефон.

— Алё? Да, мам. Привет!

—...

— Что, уже нажаловалась?

—...

— Да что ты! С утра такой скандал!...

—...

— Ой, да всё как обычно! "Я от тебя ухожу!.. Как я в тебе ошибалась!.. Потратила на тебя лучшие годы своей жизни!.. ", и так далее. Сплошное разочарование короче и обманутые надежды.

—...

— Забирай конечно. Хоть на всю неделю.

—...

— Да, ключи у неё есть.

—...

— И вот что. Ты её когда собирать будешь, ты ей скажи. Пусть она кукол своих забирает, мишек этих плюшевых...

—...

— Да. Слышишь? А ЛЕГО МОЁ, И МАШИНКИ, ПУСТЬ НЕ ВЗДУМАЕТ! Поняла?

—...

— Да! Так и передай. Скажи, папа сказал — нефиг. Развод так развод.

Ехал я в командировку в Питер. На Сапсане.

Опаздываю, бегу через здание вокзала, расталкивая пассажиров. Понимаю, что поезд уже должен отойти минуту назад, а поезда — не самолёты, задерживаются крайне редко. Но я всегда борюсь до последнего: "А вдруг не ушёл?!".

Выбегаю на перрон - точно, стоит.

Я поднажал. Тут из двери последнего вагона высовывается тетка в РЖД-шной форме и машет мне рукой: "Быстрее беги!".

Влетаю в последнюю дверь — тетка еле увернулась. Стою, дышу с частотой переменного тока. Слышу, сзади по рации у тетки спрашивает кто-то:

— Ну что там?

— Все, он сел! — отвечает.

Тут двери закрылись и поезд тронулся.

Я конкретно обалдел. Ну, думаю, проснулся знаменитым! Правда, не понятно, с чего вдруг?!

Оборачиваюсь, а там запыхавшийся Боярский стоит.

Несколько лет я работала в городской районной библиотеке. Наверное почти каждый человек когда-нибудь был должником в библиотеке. Нам постоянно приходилось обзванивать таких и напоминать. Однажды моя заведующая обзванивала школьников-старшеклассников, которых было очень много. Обычно мы смотрим имя, а затем набираем номер. Где-то на 15-м школьнике происходит такой разговор:

— Здравствуйте! Алешу можно к телефону?

— Здравствуйте! Алеши нет дома.

— А Вы Алешина мама?

— Нет, я бабушка...

— Вы знаете, Ваш внук должен в библиотеку №170 много книг. Нужно срочно сдать!

На другом конце трубки пауза, а затем растерянно-испуганное:

— Юля, это ты??!!

Моя заведующая звонила к себе домой и разговаривала со своей мамой о своем сыне...

Моя прабабушка была жительницей блокадного Ленинграда. Три года войны там провела, роя окопы и спасая раненых. Она рассказывала, какой был голод и как они с сестрой сбежали от людоедов. В те годы она пообещала себе, что, если выживет, и всё будет хорошо, то у неё дома всегда будут конфеты, и она выполнила обещание. Помню, как она меня угощала конфетками и говорила, что жизнь ребёнка должна быть сладкой, как эта конфетка, и называла меня "Голубушка".

Она передала мне перед своей смертью свои украшения и крестик. Сказала, что это — сильный крестик, и он меня спасёт. Храню вещи прабабушки и иногда с ней разговариваю. Её не стало в 2005 году (89 лет), а прадедушка живёт, бегает несколько раз в неделю, сажает огород и готовит очень вкусно. Бабушкины вещи не убирает. Как на комоде бабушка всё расставила — так всё не тронуто и стоит, уже в пыли, но это ничего)