но и владелец должен заплатить из своего кармана дедактибл (франшизу), долларов 500 или тысячу.

Давид научился исправлять вмятины от градин, не повреждая краску. Страховке это обходится вдвое дешевле, с клиента он не берет ничего и даже может сделать ему небольшой подарок. Он мониторит новости в интернете и если видит, что в каком-то районе США прошел сильный град, то берет чемодан с инструментом, летит туда, арендует какой-нибудь сарай на пересечении больших дорог и приступает к работе. Чтобы весь год жить безбедно, ему надо отремонтировать порядка 40 машин за сезон.

При такой бизнес-модели самое сложное – найти в незнакомом месте этих 40 клиентов. Огромная вывеска над сараем, объявления в местных газетах и интернете, плата за раздачу его визиток в людных местах помогают, но не всегда. Дальше рассказываю со слов самого Давида.

"Лет пять назад выдался мертвый сезон, за всю весну и лето ни одного порядочного града. Наконец в середине августа прошел один в глубинке Техаса. Прилетаю. Кругом прерия, от моего сарая до ближайшего супермаркета полтора часа езды. Народ суровый, чужих не любит, газет не читает, в интернет тем более не ходит. Сижу день, два, три – ни одного клиента. Наконец один залетный появился. Я его машину вылизал сверху донизу, его самого тоже. В воскресенье утром он заехал за машиной, я говорю: давай отметим ремонт в хорошем ресторане, я угощаю. Он:

– Не могу, мне в церковь надо.

Я тогда даю ему 500 долларов и говорю:

– Пожертвуй на церковь от моего имени.

Вечером он приезжает: тебя хочет видеть пастор. Я говорю: я не могу в церковь ехать, я еврей. На самом деле не хочу из мастерской отлучаться. На другой день приезжает сам пастор:

– Вы сделали благое дело, на ваши деньги мы накормим несколько голодных семей. Как вас отблагодарить? Могу написать ваше имя на скамейке в церкви, или посадить в вашу честь дерево, или упомянуть вас в проповеди.

Я говорю:

– Вот в проповеди – это хорошо, это годится. Только, пожалуйста, не просто скажите "какой-то Давид", а "Давид, который работает на таком-то перекрестке и чинит машины, побитые градом".

Пастор:

– Так вы ремонтируете машины после града? Вас нам послало само небо. Проклятый град прошел как раз во время воскресной службы, пострадали все машины, которые стояли около церкви. Обязательно расскажу о вас всем прихожанам.

Через день у меня было уже 37 клиентов. Я делал их машины еще полтора месяца и потом целый год горя не знал. "

Так вот, ко второй елке мы были оживлены, а к третьей уже конкретно веселы. А елки, надо сказать довольно ответственные — владивостокский Дом Офицеров как-никак.

В один прекрасный день во время третьего представления детишки попались какие-то квелые и совершенно неактивные. Дедушка Мороз вокруг них и так и сяк прыгает (конечно в меру своих возможностей ибо и возраст и выпито уже...) а они ну не веселятся. Тогда Дед Мороз и говорит: "А кто, дорогие мои детишечки, хочет Дедушке Морозу стишок рассказать? "

Детишечки молчат, с ноги на ногу в хороводе переминаются. А впереди сидел наш товарищ прапорщик. Не знаю кто его потянул за язык, но возьми он и ляпни: дескать, я и могу рассказать. Понятно, что никаких стишков товарищ прапорщик не знал и сказал это просто так, абсолютно не подумав.

Но было поздно. Дедушка Мороз моментально воспользовался ситуацией и всучил прапору микрофон чтоб хоть как-то вытянуть провальную елку.

Прапорщик начал рассказывать первое, что пришло ему в голову:

— Шёл я лесом, песни пел, — говорит в микрофон товарищ прапорщик, — соловей мне на х[рен] сел...

Тут он начинает тихо офигевать от вышесказанного, но по инерции продолжает:

— Я хотел его поймать, — и с совершенно квадратными от изумления глазами в полной тишине выдыхает, — улетел, ебена мать...

А на следующий год мы уже елки не играли почему-то.