Публикую 2 истории, разные по времени, никак между собой не связанные сюжетами, но с одним выводом.

Может кто-то улыбнется

1). СОВА

Зашел в зоомагазин купить корм коту

А там стоит парень лет 20, а на руке у него живая сова!

У него левая рука подвязана, как будто в гипсе, но вместо гипса, на нём одета кольчужка, на которой сидит настоящая живая СОВА! Может не сова, а филин, я точно не разбираюсь – большая гладкопёрая птица под сову, примерно 30см ростом, с коричневыми перышками, огромными желтыми глазищами… и черным клювом крючком. Ее ножка была окольцована и прикована цепочкой к его браслету на запястье.

Я замер, боясь вспугнуть невиданную вот так близко в живую редкую птицу.

Он что-то деловито покупал для своей любимицы. Сова невозмутимо повернув голову на 180 градусов смотрела на меня.

Я разглядывал это чудо, рука сама поднялась погладить. Птица явно недовольно заурчала, тихо заклокотала, видя мою ладонь. Я едва притронулся к ней.

Обернувшись на меня, парень улыбнулся – хотите подержать?

— А можно?

Он подвел руку с птицей ко мне и слегка дернул рукой. Держите)

Слегка взмахнув крыльями, Сова оказалась у меня на плече, намертво схватившись когтями в мою куртку на левом плече. Цепочка от ножки до хозяина оказалась довольно длинной, в метр.

Моя летняя легкая куртка оказалась проткнутой насквозь очень острыми когтями. Было больно! На меня посмотрели отнюдь не благожелательные желтые глазищи хищника.

Я уже хотел стряхнуть с себя эту тварь, но

— Стой, иди ко мне! – парень быстро забрал слетающую сову к себе и посадил к себе на руку

— Больно? — усмехнуля

— ДА!

— Промойте ранки перекисью, и не фиг чужих птичек трогать!

Парень с Совой на руке ушел. СОВА так и оставалась у него на руке. Абсолютно невозмутимая…

Я купил корм коту и в задумчивости пошел домой лечить плечо.

Может и не стоило трогать чужую птичку…

Летнюю куртку, проколотую на плече теперь выбросить на дачу…

Плечо лечить от очень глубоких проколов когтями… это больно и долго!

***

2). Ротвейлер

Когда-то давно был случай

Зима, холодно, метель. Темный вечер.

Шел с работы, думая купить пару банок пива.

Подхожу к магазину, у двери сидит понурый собак-мальчик ротвейлер в ошейнике, без поводка, но в наморднике. Его заметает снегом, он перебирает лапами, смотрит на меня жалобно…

Нужного пива не оказалось и я пошел в следующий магазинчик.

Там нужного пенного тоже не оказалось.

На выходе увидел того же сидящего на снегу пса, все так же жалобно смотрящего на меня.

Я пошел далее, к следующей торговой точке (ну всё по пути домой). Оборачиваюсь, а пёс идет за мной.

Вышел из магазина с нужным пивом, увидел его, сидящим рядом со входом…

— Потеряшка – подумалось мне. Посмотрел на него, так жалко стало – он же даже поесть и попить не сможет, намордник мешает.

Взять к себе такую псину я не мог. Но хотя бы облегчить его участь мог бы – снять с него намордник. Он крепился на голове собаки простым ремешком с кнопкой.

И я уже потянулся к нему, что бы снять намордник, пёс умоляюще смотрел на меня, явно дожидаясь именно этого…. как вдруг

— Эй, мужик! Стоп! Ты чего делаешь?! — сзади меня окликнул некто хриповатым басом

Я обернулся. Передо мной стоял огромный дядька.

— да вот потерялся видно, — киваю на собаку, — ни поесть, ни попить, в наморднике…

— Ничего он не потерялся! Это мой пёс! Убери руки! Если снимешь намордник останешься без руки! Мы просто шли за тобой, как и ты тоже это же пиво искали, я видел что ты покупал. Он тебя сожрет если намордник снимешь! Он Меня охраняет! Он не рычит, он ждет удобного момента, для рывка, так научен. Притворяется несчастным…

И я вдруг увидел всё иначе — пёс смотрел на меня отнюдь не жалостливо, урча тихо и утробно в предвушении, ожидая когда же наконец этот наглец освободит его пасть, что бы порвать его в клочья….

Я был счастлив, что у этой собаки есть хозяин!

Разошлись мирно, пес на меня еще оглядывался пару раз.

***

К чему я это

Никогда не распускайте шаловливые ручки кого-то погладить, кого-то спасти, прежде чем не убедитесь, что это в самом деле нужно и главное МОЖНО

Лет шесть тому назад у нас в Нью-Йорке гостили родственники из Германии. Дядя Саша и тетя Шура, по-семейному Шурики. Обоим уже тогда было за 80, но бодры невероятно. Дядя Саша – ветеран войны, пулеметчик, на передовой с января 43-го (когда исполнилось 18) и до Победы. Из-за знания немецкого его часто привлекали к допросам пленных, сейчас, наверно, встречает

Еду с таксистом.

Нет. Он не слушал Михайлова. И не эксперт в политике.

Нормальный, прилично одетый мужик (63 года), с очень чистой грамотной речью. Говор старого москвича.

Вежливый и все-такое.

Говорит:

— Извините, мне внучку надо поздравить. Три года сегодня ей.

И как-то разговорились с ним и дошла у нас

Однажды Иван Андреевич Крылов обедал в трактире, к нему подсела нахальная дама и говорит: "О, я так мечтала с вами познакомиться, а вы можете для меня сочинить стих"... Ну, и впрочем по нагнетающей, треская его обед, несла всякие дамские милые глупости.

Крылов, посмотрев на неё пристально, сказал: — "Ну ладно, как хотите мадам, но только потом не обижайтесь".

— "Что вы, что вы, как можно на такого великого поэта и обижаться", — ответила мадам, облизывая свои пальчики.

Иван Андреевич пристально посмотрев, начал:

Возле образа Крылова

Села рыжая корова,

С бородавкой на носу

Жрёт чужую колбасу.

Возле образа Крылова

Сидит наглая...

Речь была прервана, мадам резко, истерично встала, зыркнула на поэта и воскликнула: — "Я то думала вы настоящий поэт, джентльмен, а вы, вы месье просто наглый прожорливый, напыщенный хам"!

Дама в истерике ушла, а поэт преспокойно доел свой обед.

Попала в больницу с переломом, две недели в травматологии, нужна была операция, и эти две недели перевернули меня с ног на голову. Вернее, наоборот: до госпитализации я была жестким человеком. Могла шлепнуть собаку за любую провинность, недолюбливала стариков и инвалидов и разделяла пуританские взгляды на воспитание детей.

Травматологический стационар — особое место, где все пациенты друг к другу на "ты" вне зависимости от возраста и статуса (за редким исключением); где "ходячие" соседи по палате готовы помочь лежачим быстрее нянечек, вплоть до усаживания на утку и подмывания. Где плачет вся палата над мучающимся от боли соседом, когда лекарства не помогают; где провожают на операцию, как на войну, и встречают, как героя.

Где принято общаться друг с другом вне зависимости от характера, и принято смеяться над любыми шутками даже через боль. Где каждого поступившего стараются накормить — ведь неизвестно, сколько он не ел. И вообще любую еду в общем холодильнике никто не жадничает, наоборот, предлагают и делятся, никаких раздельных полок. Где никто не дерется за коляску, хотя она одна на палату (6 человек).

Я забыла о том, что я социопат, интроверт, циник, эгоист, ненавистник людских недостатков и слабостей, прошла настоящее чистилище душ. Спасибо судьбе за такой урок, надеюсь, мне хватит силы воли не скатиться в прежнее русло.