Охти мне, старому! тут про мёдицину много историй-вспомнил и я одну.

Было это больше 30 лет назад, за давностью лет можно и поведать, имена изменю, однако-участники живы, насколько я знаю.

Маленькая районная больница, куда я прибыл по распределению(честный, [м]ля-хоть и столичный холостяк), неподалёку-граница с Россией, много заимствуют местные из русских обычаев. Например, зовут по отчеству-Петрович, Иваныч, со мной сложнее-Менделевич, местные переделали в Менделеевича, в честь Менделеева, легендарного химика-изобретателя Периодической Таблицы и технологии водки, ну и ладно.

Работал я там по всему полю-и наркозы и реанимация и выезды по скорой и приёмный покой и дежурства по больнице. Врачей не хватало, по больнице дежурили все-включая стоматологов и патологоанатома/судмедэксперта-такие вот чудеса.

Молодому везёт, был я тогда непьющий, вещь неслыханная в тех местах поголовного алкоголизма-так что звали меня часто на серьёзные ситуации, считали, что могу помочь. Иногда удавалось...

Как-то вечерком, после дежурства я добрался домой-снимал комнату у пенсионерки.

Помылся, разбил глазунью, только зашкворкала-вбегает фельдшер Надя, пожилая и очень толковая женщина, лица на ней нет-всё это необычно, обычно-поморгать фарами Уазика в окна.

Менделеевич, едем скорей, с Иванычем-беда случилась, говорит-помирает.

А надо знать-это не простой пациент, местная легенда, отличный хирург и отчаянный выпивоха, полгорода-свояки, крёстные и друзья, все побывали его пациентами.

Застёгиваюсь на ходу, в зубах-мой чемодан, набитый медикаментами, трубками, ларингоскопом.

Едем. Точнее, несёмся.

Дом, пятиэтажка для местной аристократии, взлетаем на второй этаж, врываемся в квартиру, где царит горе.

Эрдельтерьер-воет, жена Майя-голосит, две дочки-навзрыд рыдают, всенародная трагедия.

Виновник трагедии лежит в гостиной на кушетке, накрытый пледом, странная улыбка гуляет на его лице-растерянная, испуганная улыбка-плохой признак, признак рока и поражения.

Мой выход, однако, все глаза на меня, почти не дышат-сажусь рядом, спрашиваю-Иваныч, что с тобой?

Помираю я, Мишка-ноги омертвели, синие.

Срываю плед-ёб твою, ни хрена себе-синюшно-синие ноги, от пояса-вниз, синяя гангрена, я тогда быстрый был на диагнозы, Скорая приучила.

Первым делом-пульс на ногах, хмм, отличный, везде, уфф, уже лучше, наполнения сосудов-неплохое.

Неврология?

Непохоже, все движения сохранены, чувствительность-тоже. Молчание в комнате, очень напряжённое.

Диагноза-нет.

И тут врубается мой резерв мозга-нелепые мысли о плохой погоде, дождливой, с утра.

Там же-спутанные мысли о сегодняшнем дне хирурга Иваныча, обе его операции отменили, он уже с утра начал квасить, с приятелями болтался по городу, заходил около полудня в больницу, приставал ко мне с критикой американских джинс, насколько польские дешевле и крепче...

Пурга, короче. Но она наложились на моё знание тысяч анекдотов, что и спасло меня от позора.

Поворачиваюсь, Вера, будьте добры подать мне ватку со спиртом.

И шприц? Что набирать?

Ничего, кроме ватки, не надо.

Тяжёлый взгляд Майи, опытной медсестры -ты когда его лечить начнёшь, с@ка столичная?!?!

Я же беру ватку и медленно начинаю выкрашивать квадратик-1 на 1 сантиметр, 2- на два, нормальная кожа, ватка-синяя.

Первой поняла всё Майя. Мимо меня пролетела тяжёлая оплеуха крестьянской дочки-Иваныч словил плюху мордой лица, дурная его улыбка поменялась на выражение страшной радости и облегчения.

Всё изменилось в момент-дочки смеются, собака-радостно гавкает басом, Майя материт мужа-пьянь позорная, тьфу на тебя, до смерти напугал.

Первый пришёл в себя Иваныч: Вера, никому не слова, тебе ясно? Поклянись. Местные-у них свои рычаги, запугал её, она поклялась.

Дочки смышлёные, отца позорить не будут такой нелепостью, Майя-тоже себе не враг, репутация её супруга-вещь серьёзная.

Остаюсь я-припугнуть не удастся, Иваныч-все вышли из комнаты, мне с Менделеевичем поговорить надо.

Все-вон, он и я.

Он ковыляет до пианино, ноги млявные, отлежал-открывает крышку и достаёт две!! бутылки коньяка!!

Мишка-никому ни слова, понял?

Иваныч, я слово сдержал-но за сроком давности можно архивы и открыть.

Мораль-анекдоты берутся из жизни, влияют на жизнь, иногда помогают поставить диагноз.

Всем живущим героям этой истории-здоровья и долгих лет.

Молодым врачам-успехов и удачи!

Дело было на первом курсе гомельского государственного медицинского института на таком веселом предмете, как анатомия.

Тема: мочеполовая система.

Препарат: вырезанные из трупа почки, мочеточники, мочевой пузырь, и член с простатой, аккуратно лежащие на подносе.

К препарату вызывается староста группы Петрович, который, тыкая пинцетом во все это безобразие, принимается скучно давать обзор мужской мочеполовой системы, дублируя название каждого органа по латыни.

Но нехороший препод не мог отпустить Петровича, не пролив его крови.

И вот, хитро ухмыляясь, он схватил пинцетом какой-то обрывок, неосторожно вырезанный из несчастного бомжа вместе со всем остальным, и спросил, что это, мол, за орган такой мочеполовой. на что Сергей спокойно, и, кстати, абсолютно верно, ответил, что это — вход в прямую кишку.

Следующая реплика препода порвала зал в клочья:

— Молодой человек! не ВХОД, а ВЫХОД!!!

И впредь используйте ПРЯМУЮ кишку по ПРЯМОМУ назначению.

Английский

Когда я только приехал в Америку и пошел на курсы английского, то за соседней партой сидел грузин Автандил, лет 60-ти. Он говорил только по грузински и немного по русски. Способностей к языкам у него явно не было. Всю свою жизнь в Батуми, он был тренером по настольному теннису. Все студенты и преподаватели на курсах жалели его понимая,

Работал в строительной компании, и был в подчинении у меня молодой парнишка Денис, сварщик по специальности, профессионал по сути. Сваривал детали из любого материала, будь то чугун или алюминий, подгонял конструкции, зачищал швы, любо-дорого посмотреть. Спросил, что решил в сварщики пойти, династия.

Далее, с его слов, рассказ о выборе

Сдавал я экзамен в ВУЗе по какой-то из математических дисциплин. У нас их было много, так что я не помню по какой именно, но это и неважно.

Как-то неуверенно я начал отвечать, расстроился (шел на повышенную стипендию — нужна была "пятерка", а точнее — "отл"), но потом взял себя в руки, и закончил ответ прилично. Дал экзаменатор — доцент мне доп. задачу. Я ее решил правильно. Доцент говорит: ну что же — "четыре" (в смысле — "хор"). Я ему прояснил ситуацию, что надо "пять". Он слегка задумался, а потом говорит: попробуйте решить только что решенную задачу с другими начальными условиями и сказал с какими. Если хотите "пять", то — подумайте. Думал я думал, но не решается.

И говорю доценту: ставьте "пять" — я подумал. Он удивился: "Ты же не решил! "Я ему в ответ: "Вы же сами сказали — хочешь пять, подумай, а про то чтобы я довел решение до конца разговора не было!". Он на несколько секунд задумался, усмехнулся, а потом говорит: "Убедил!". Берет зачетку и ставит "отлично", а потом добавил, что математик должен точнее формулировать условия.