В конце 2009-го я попал на удивительную встречу, посвящённую 35-летию описываемых дальше событий. Рассказываю со слов очевидцев, включая телефонную запись разговора с бывшим первым секретарём Приморского крайкома КПСС Виктором Павловичем Ломакиным, который на эту встречу из Москвы прилететь не смог.

В конце 1974 года руководителям СССР и США неизвестно почему вдруг захотелось встретиться именно во Владивостоке – я говорю "неизвестно почему", потому что умные люди зимой во Владивостоке встреч не назначают. Накануне саммита разыгралась снежная буря, начисто парализовавшая все виды сообщения с городом. Пролетая уже где-то над Байкалом, Брежнев узнал, что садиться ему придётся в Хабаровске и дальше добираться поездом неизвестно когда, если успеют расчистить пути. Прямо с борта самолёта он связался с первым секретарём крайкома и высказал ему всё, что об этом думает. В ответ на это Ломакин сказал буквально следующее: "Леонид Ильич! Насколько мне известно, у вас на борту находятся министр путей сообщения и главный метеоролог, все вопросы к ним. А у меня сейчас семь тысяч человек расчищают взлётно-посадочную полосу, к прибытию американцев успеем! "

Испытания первого секретаря на этом не закончились – за пару дней до прибытия президента США на только что расчищенном владивостокском аэродроме высадился передовой подготовительный американский десант, состоявший по оперативным данным из отпетых ЦРУ-шников. Гости немедленно выразили желание поближе познакомиться с главной военно-морской крепостью России на Тихом океане. Добравшийся к этому времени на поезде Брежнев лаконично инструктировал Ломакина – "возите их, где хотите, но чтобы гости остались довольны и ни хрена из наших укреплений не увидели! "Посоветовавшись с военными, Виктор Павлович подобрал катер поменьше размером, чтобы сильнее качало, и отправил американцев на целый день в плавание по бурному зимнему морю вокруг острова Русский площадью 100 квадратных километров – этот остров прикрывает вход в город с юга и действительно напичкан укреплениями, с моря, впрочем, малозаметными. Весь следующий день позеленевшие ЦРУ-шники просьбами об экскурсиях уже не беспокоили.

Но больше всего мне запомнился рассказ бабы Вали, до этого саммита обыкновенной поварихи городской столовой – ей и выпала честь кормить всю эту компанию. Имя поварихи помню неуверенно, но её рассказ слушал вживую в присутствии всех других очевидцев, напутать в нём что-то трудно. По требованию американской стороны она выставила проект меню, в котором дипломаты сразу нашли грандиозный изъян – там напрочь отсутствовали пироги из тыквы, обожаемые Джеральдом Фордом. Тыква на прилавках магазинов в восточной части России в это время года отсутствовала напрочь – но на то и существуют спецсамолёты. Хуже было другое – американцы вычеркнули из меню её самое вкусное блюдо, пончики с местными морепродуктами, видимо, просто заколебавшись с переводом.

В первый же день переговоров, вспоминала баба Валя, по напряжённым лицам обеих делегаций было ясно, что переговоры зашли в тупик.

От стресса участники ели совсем мало и неохотно. С отчаяния баба Валя на свой страх и риск приготовила всё-таки свои любимые пончики, почти схватила за лацканы какого-то видного члена американской делегации, судя по её описанию Генри Киссинджера, и в какой-то подсобке энергичными жестами всё-таки уговорила его попробовать кусочек.

Отведав легендарный пончик, госсекретарь США оживился, умял ещё несколько и распорядился обязательно добавить эти пончики в меню следующей встречи. С них он и начал эту встречу. Увидев, с каким аппетитом он их подметает, к нему присоединился Форд, а затем и заинтригованный Брежнев. Вскоре на кухню влетел посланец и потребовал ещё одну порцию в ближайшие пятнадцать минут. Это был переломный момент переговоров – накушавшись бабывалиных пончиков, оба высоких руководителя легко подписали соглашение об ядерном разоружении, положившее начало разрядке международной напряжённости...

Мои тапочки...

На днях, разбирая обувку в коридоре, обнаружила пляжные тапотульки моего любимого. Все как обычно, но на них явно отпечатались зубки, причем зубы не собачьи. Говорю не голословно, так как ветеринаром работаю. Да и остальные повреждения как бы напрягали.

Я слегка прибалдела, скажем так. Вечером соответствующий вопрос.

— Это что?

— Да не хотел, что бы ты волновалась... Помнишь, когда я за молоком метнулся почти ночью? Так вот у меня закурить попросили трое гопников. На мой ответ, что не курю, один ухмыльнулся и поиграл кастетом. Я, зная, что магазин вот-вот закроется, отбросил все-своя заморочки по поводу гуманности. Вот и всё.

—?

— Ну врезал я одному.

—?

— Ну и что? Заставил я одного из них сожрать мои сандалии. Прикинь, давился, рыгал, икал, но! ЖРАЛ!

Подумаешь, делов-то, ну купим мы мне новые башмачки...

PS: пришлось согласиться.

Петровича у нас на стройке знали все. Мало того, что основной массе работяг он в отцы годился (был на пенсии, но подрабатывал плотником — нравилось ему деревяшки в руках держать), так он ещё и пел замечательно.

На любой праздник только его и было слышно — и под Магомаева споёт, и под Кобзона, но коронная его песня была под Лещенко:

—

"Знал четыре иностранных акцента и бегло молчал на всех языках. "

Подруга окрутила фрица и укатила с ним в Австрию. Спустя годы заявившись на Ярославщину поностальгировать, она услышала в компании незабвенное "цигель цигель ай-лю-лю", переменилась в лице и заорала: "Идиоты! это же неприлично. "

Ну ты, блин, онемечилась! — обиделись мы и cтали разбираться. С удивлением поняли, что "цигель" — вообще кирпич и здесь не при чём, а произносить надо "цигеле" — козлёночек. "Ай-лю-лю" означает на немецком баю-бай. Всё вместе — строчка колыбельной песенки:

"цигеле цигеле ай-лю-лю" — козочка баю-бай.

Вот и славно, но ехидные австрияки козочками называют девушек лёгкого поведения. Таким образом, знаменитая фраза в современом мире воспринимается как "Пойдём спать, коза! "

Откуда такие тонкости досконально знал режиссёр "Бриллиантовой руки" Гайдай, спросить уже не у кого.

Я работаю в школе. У нас довольно большой коллектив, учителя занимают призовые места в разнообразных конкурсах, ученики — тоже. Но, [м]лять, бОльшая часть учителей — тупицы. В основном все, кроме учителей русского, пишут с ошибками, в общем чате ведут себя по-быдляцки: "Где ключ от 203 кабинета? ", "Кто не закрыл за собой окно, не в трамвае родились! ", "Чей ученик в жёлтой кепке матерится возле школы? Почему не следите? "; ни "Здравствуйте", ни "Коллеги". Ругают детей за джинсы или худи, мол, это нестильно и неофициально, а сами ходят в кофтах в диких розочках. Орут на детей за цветные волосы, а у многих на голове цвет баклажана. В столовой или в учительской обсуждают друг друга, личные жизни учеников и их родителей. Образованные люди, а верят экстрасенсам, всему, что говорят по ТВ, презирают "эти ваши интернеты, где все врут". Пыталась обсуждать с ними книги, живопись, музыку, моду, но они игнорят это и переводят темы на более близкие им. При этом в основном это не очень старые женщины, им в среднем от 38 до 60. Грустно, что есть и молодые учителя, которые ведут себя так же. Если что, это не я такая в белом пальто стою красивая, есть несколько учительниц, с кем я дружу, они действительно умные и очень мне нравятся. Но абсолютное большинство — толпа дур, которым нельзя доверить воспитание и образование детей.