Много. Разобрали всех, кроме уже не молодого Джека, и оказался он на улице возглавив свору беспородных шавок, рыскающую по улицам в поисках пропитания, где нужен свой навык, которого не было у благородной костромской гончей. Ослабленный, питающийся мышами и крысами, подлавливая птиц и кошек, воруя кур, он все еще был лидером стаи, не утратил веры в человека и однажды, почувствовав его, того самого хозяина и друга от которого исходили волны доброты и уюта, побрел за ним таща за собой ненужную свору блажащих барбосов, ткнулся носом в ладонь здороваясь, говоря господину: "Это я, пришел защищать тебя, быть другом и слугой " — но человек испугался и ударил.

Стая бездомных собак догнала его, когда темным утром он шел на электричку вдоль парка. Прижался к ограде не зная, как быть, когда увидел боковым зрением и почувствовал, что одна из псин ткнулась в ладонь. Было неожиданно и неприятно, напуганный повернулся и огрел кулаком сверху вниз напавшую собаку по голове – Николай был крепкий, занимался спортом — удар был очень сильный и собака рухнула к ногам. Истерящая стая, увидев вожака поверженным, быстро разбежалась. Парень разглядел породистого кобеля, истощавшего, грязного, лежавшего без движения, но живого... Взял здоровенного барбоса на руки и понес домой. Там, разморозил печенку, положил перед псом, который в полубессознательном состоянии проглотил ее, затем пришедшему в себя скормил еще кусок.

Джек ликовал – теперь у него была своя миска на этаже, где жила приютившая семья, но главное то, что он вновь обрел Бога, и любовь вновь наполняла его сердце. Ничего, что жить приходилось на улице – он не представлял иной жизни: зверовая собака — натасканная, тренированная, закаленная, умная и опытная — не изнеженный сенбернар на коврике, без башенный доберман или адекватная овчарка, натасканные на людей — у них не было бы ни одного шанса справиться такой зверюгой... Как-то, в гости пришли знакомые с огромным догом, который стал греметь миской Джека — вылизывать ее, тот услышав, залетел на этаж и устроил бедному догу колоссальную трепку, только шерсть летала...

Благодарный четвероногий, легко захватил лидерство на улице, установил свои порядки не только для живности, но и для алкашни – много пьяных жоп пострадала от зубов защитника — вечерами под окнами хозяйской квартиры стало тихо.

Сейчас необычно, но в начале 70-х это норма — огромная хозяйская собака, гуляющая без присмотра. Никто не жаловался на такую мелочь в милицию, нужную только для крайнего случая – было за падло, все решилось меж собой – по понятиям.

Коля учился в Горьковском меде и, как-то, на лабораторной по биологии преподаватель пожаловался, что вовремя не завезли подопытных мышей, и парень по доброте взялся помочь – наловить хотя бы обычных полевок, что зимой не составляло труда для молодого следопыта, рыбачащего зимой и летом.

Взяв приманку, банку для мышей, захватив огромные минометные лыжи, выдвинулся в поля за городом. Джек, конечно, увязался за ним.

Технология ловли полевок проста: находишь лаз в нору, насыпаешь пшена около, ждешь, когда мышь высунется и цап царап. Пока Николай занимался мышами, Джек поднял зайца и, как все воспитанные гончие, травил на хозяина, считая его охотником по умолчанию, но заяц пробежал мимо. Снег был глубокий, собака тяжелая и вязла в отличие от легкого зайца, пес упорно загнал его на второй круг, а Николай опять не выстрелил. В полном недоумении изможденный собакен до конца выполнял долг перед человеком – служил не считаясь с потерей сил и риском для жизни — завершив третий круг безвольно упал. Когда парень подошел к нему тот был почти в коме — выпавший язык, закрытые глаза и пульс, такой частый, что сливался в нить. Стало не до грызунов – надо спасать друга. С собой был перекус – термос и бутерброды в небольшом рюкзачке. Мышелов дал понюхать колбаску страдальцу — собака не отреагировала, попытался поставить на ноги — безрезультатно: дело было плохо. Наскоро съев харч и бросив все лишнее, усадил пса в рюкзачок, но влезла только нижняя часть, а лапы и морда, когда надел ранец, легли на плечи.

В электричке, на обратном пути, необычная картина, представшая перед пассажирами, вызывала улыбки. Действительно, если не знать контекста, картина была комичной – кряжистый паренек с широченными странными лыжами, за спиной рюкзак с огромным барбосом, лапы и морда которого на плечах, и весь в слюнях пса.

Дома Джек отлеживался три дня не принимая пищу и плохо реагируя на раздражители. Потом стал понемногу воскресать...

Это рассказ о большом собачьем сердце — о верности человеку и долге, которой они стремятся выполнить во что бы то ни стало.

берём целые праздники-чтобы отпустить коллег погулять. Такие дежурства, когда к выходным добавляются день- два, называются long weekend-долгие выходные.

Вот про одно такое дежурство и рассказ.

Четыре дня, 96 часов- я приготовился к осаде, еда, кофе, телевизор.

Проверил телефоны- с мобильного позвонил на домашний, с домашнего- на мобильный и пейджер( история старая, мы тогда использовали ещё пейджеры)..

Всё работает.

Первый день я посмотрел телевизор, просмотрел почту, много спал-в запас.

Второй день- без изменений, никто не звонит, много гулял с собаками, начал удивляться молчанию ягнят из госпиталя.

На третий- никому я не нужен, телефоны молчат, коллеги не звонят, приёмный покой, родильное- ни- фи-га, оглушительное молчание...

Нет, так не бывает, ночь спал плохо, ворочался, включал свет, смотрел на телефоны- ничего.

На четвёртый день меня затрясло в паранойе- да что с госпиталем?!?

Что происходит? Почему не воюем?

Не выдержал, плюнул в сердцах и поехал сам, проверять- не провалился ли госпиталь под землю?!?!

Госпиталь был на месте, ни одной машины на парковке для врачей- хороший знак, приёмный покой- покой и есть, никакой активности, сидят и байки травят, чаи- кофея гоняют, увидели меня- ржут!

"Чего вам так весело, бродяги?!?! "

"Да до тебя уже и дежурный хирург приезжал, акушер- проверяли!!

Домой иди, надо будет- позовем, не сомневайся. "

Не позвали...

96 часов в ожидании войны- которая не случилась.